Вина: понятие, формы, виды. Преступление с двумя формами вины

Введение

Заключение

Введение

Вопросам вины в российском уголовном праве всегда уделялось большое внимание. Многие из них всесторонне освещены в монографической и учебной литературе. Однако до сих пор некоторые из этих вопросов представляют трудности и поэтому решаются по-разному. Неоднозначное решение различных аспектов вины обусловливает довольно большое количество судебных ошибок - от 20 до 50%.

Вина - это предусмотренное уголовным законом психическое отношение лица в форме умысла или неосторожности к совершаемому деянию и его последствиям, выражающее отрицательное отношение к интересам личности и общества.

1. Принципы в уголовном праве

1.1 Понятие принципов в уголовном праве

Под принципом права понимается базовое начало какой-либо теории, которое воплощается в содержании данного учения и характеризует его сущность. Практически всем учениям свойственно наличие различных принципов, которые в совокупности определяют дух и букву закона. Тем самым принципы имеют фундаментальное и техническое значение, определяющее направление развития и содержание теории, соответствующего законодательства и правоприменительной техники. В теории уголовного права за принципами признавалось первостепенное значение, поскольку в их неуклонном соблюдении усматривали гарантии достижения стоящих перед уголовным правом целей и задач. Именно принципы позволяют постичь сущность законодательства и обеспечить адекватную реализацию его норм в правоприменительной практике.

В теории важность и значение принципов сомнению практически не подвергаются. И именно последние способны помочь осознать, как отметил С.С. Алексеев, основной урок истории, касающийся современной стадии бытия и развития человечества. Речь идет о том, чтобы понять, что путь в цивилизованное общество находится в направлении последовательного правового развития. Для этого принципы должны воплощать в себе все богатство культурного, научного и практического опыта общества и человечества, отражая индивидуальное и общественное правосознание в их взаимодействии. Однако, как обращает внимание М.И. Ковалев, каждый исследователь может по-разному оценивать содержание того или иного начала. Причина последнего усматривается не только в том, что реальный мир и его описание в различных формах в процессе развития человечества имеет индивидуальное восприятие в процессе социализации. Но существуют и объективные причины к неоднозначной оценке содержания принципов.

Несмотря на свою важность и определяющее значение, принципы в уголовном законодательстве появились впервые в Основах уголовного законодательства Союза ССР и республик 1991 г. Однако данный источник в связи с общеизвестными событиями в стране не вступил в законную силу, и принципы были закреплены в уголовном законодательстве только с принятием Уголовного кодекса Российской Федерации 1996г. В теоретической модели УК были закреплены 8 принципов, а именно: принципы законности, равенства граждан перед законом, личной ответственности, вины, неотвратимости ответственности, гуманизма, справедливости и демократизма. Но в УК РФ 1996 г. осталось только пять, поскольку в него не вошли принципы личной ответственности, ее неотвратимости и демократизма. Наибольшие разногласия в литературе имели место по исключению из уголовного права принципа неотвратимости ответственности. Позиция законодателя обосновывалась тем, что неотвратимость ответственности охватывается принципами законности и равенства, а также что данный принцип носит больше процессуальный, чем уголовно-правовой характер.

1.2 Общая характеристика видов принципов уголовного права РФ

В теории права различают общеправовые, межотраслевые, отраслевые принципы, а также принципы, относящиеся к правовым категориям и институтам (специальные принципы). Некоторые из них могут закрепляться непосредственно в статьях закона. В действующем УК РФ - это принципы законности, равенства граждан перед законом, вины, справедливости, гуманизма (ст.3 - 7). Другие, воплощаясь в различных уголовно-правовых нормах, не получают выражения в отдельной статье. К ним можно отнести принципы неотвратимости, дифференциации и индивидуализации уголовной ответственности и т.д. В формулировании подобных руководящих идей большая роль принадлежит уголовно-правовой науке.

Принцип законности закреплен в ст.3 УК РФ: "1. Преступность деяния, а также его наказуемость и иные уголовно-правовые последствия определяются только настоящим Кодексом.2. Применение уголовного закона по аналогии не допускается". Данное положение вытекает из ч.2 ст.54 Конституции РФ, в которой сказано: "Никто не может нести ответственность за деяние, которое в момент его совершения не признавалось правонарушением". Таким образом, в действующем уголовном законодательстве воспроизведена выдвинутая еще в XVIII в. Чезаре Беккариа классическая формула: "nullum crimen, nulla poena sine lege" (нет преступления, нет наказания без прямого указания на то в законе). Правоприменитель должен руководствоваться не духом закона, а его буквой. Принцип законности означает, что лицо, совершившее преступление, должно понести наказание в пределах и размере, предусмотренных УК РФ. Требование принципа законности заключается и в предусмотренных УК РФ случаях освобождения лица от уголовной ответственности или от наказания. Принцип законности не допускает применения уголовного закона по аналогии, т.е. в случаях, прямо не предусмотренных уголовным законодательством.

Принцип равенства граждан перед уголовным законом конкретизирует закрепленный в ст. 19 Конституции РФ принцип - все равны перед законом и судом. Лицо, совершившее преступление, подлежит уголовной ответственности независимо от пола, расы, национальности, языка, происхождения, имущественного и должностного положения, религиозных убеждений и т.п. Единственным критерием при решении вопроса о привлечении лица к уголовной ответственности является наличие в совершенном деянии признаков состава преступления. Принцип равенства всех перед законом, однако, не исключает неприкосновенности ряда высших должностных лиц государства: Президента РФ, членов Совета Федерации, депутатов Государственной Думы (ст.91, ч.1 ст.98 Конституции РФ), судей (ч.1 ст.122 Конституции РФ), прокуроров (ст.42 Федерального закона от 17 января 1992 г. "О прокуратуре Российской Федерации" с последующими изменениями и дополнениями).

Принцип вины закреплен в ст.5 УК РФ. Этот принцип, являющийся выдающимся достижением уголовно-правовой мысли конца XVIII в., был закреплен в уголовном законодательстве цивилизованных государств. Он означает субъективное вменение и личный характер уголовной ответственности. Объективное вменение, т.е. привлечение лица к уголовной ответственности за невиновное причинение вреда, не допускается (ч.2 ст.5 УК РФ). Принцип виновной ответственности последовательно закреплен в ряде международно-правовых актов, в частности во Всеобщей декларации прав человека 1948 г. и в Международном пакте о гражданских и политических правах 1966 г. Этот принцип закреплен и в ст.49 Конституции РФ. В Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 31 октября 1995 г. "О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия" обращается внимание судов на то, что "при рассмотрении уголовных дел должен соблюдаться закрепленный в ст.49 Конституции Российской Федерации принцип презумпции невиновности, согласно которому каждый обвиняемый в совершении преступления считается невиновным, пока его виновность не будет доказана в предусмотренном федеральным законом порядке и установлена вступившим в законную силу приговором суда. При этом с учетом положений данной конституционной нормы недопустимо возлагать на обвиняемого (подсудимого) доказывание своей невиновности".

Личный характер уголовной ответственности означает, что каждое лицо несет ответственность только за то деяние, которое само совершило.

Принцип справедливости в уголовном праве отражает сложившееся на протяжении многих десятилетий философско-этическое понимание справедливости как добродетельное и уважительное отношение людей к общечеловеческим ценностям. Еще в Дигестах Юстиниана обращалось внимание на то, что "справедливость есть неизменная и постоянная склонность к созданию права всякому". Впервые законодательное закрепление принципа справедливости получило отражение в ст.6 УК РФ: "1. Наказание и иные меры уголовно-правового характера, применяемые к лицу, совершившему преступление, должны быть справедливыми, т.е. соответствовать характеру и степени общественной опасности преступления, обстоятельствам его совершения и личности виновного.2. Никто не может нести уголовную ответственность дважды за одно и то же преступление". В теории уголовного права, как правило, понимание принципа справедливости сводится к назначению наказания. Однако справедливость в уголовном праве выражается и в справедливом формировании круга преступных деяний, и в определении в законе справедливой санкции за деяние, которое им запрещается. Другими словами, принцип справедливости охватывает как сферу правоприменения, так и сферу правотворчества. Применительно к сфере правотворчества данное положение должно выражаться в том, что санкции за преступления большой общественной опасности должны быть суровее санкций за менее опасные преступления. Так, санкция за убийство при отягчающих обстоятельствах (ч.2 ст.105 УК) более суровая, чем за простое убийство (ч.1 ст.105 УК). В правоприменении принцип справедливости проявляется в соразмерности назначаемого виновному наказания тяжести совершенного преступления. Согласно ч.2 ст.43 УК наказание применяется в целях восстановления социальной справедливости, а также в целях исправления осужденного и предупреждения совершения новых преступлений. Цель справедливости наказания достигается при помощи его индивидуализации. Индивидуализация наказания осуществляется с учетом тяжести совершенного преступления отягчающих и смягчающих обстоятельств и личности виновного. Принцип справедливости проявляется и в том, что за неоконченное преступление (приготовление и покушение) назначается согласно ст.66 УК РФ менее суровое наказание, чем за оконченное преступление. Справедливость заключается и в законодательном закреплении положения о назначении при наличии исключительных обстоятельств более мягкого наказания, чем предусмотрено за данное преступление законом (ст.64 УК РФ). Справедливость - это философско-этическая категория. Проблема справедливости на протяжении многих столетий волновала умы философов, писателей, религиоведов и юристов. Принцип справедливости проявляет себя и в признании преступлениями со смягчающими обстоятельствами тех преступных деяний, которые совершены при превышении пределов необходимой обороны или превышении мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление (ст.108 и ст.114 УК РФ), либо в состоянии аффекта, обусловленного неправомерными или аморальными действиями потерпевшего (ст. ст.107, 113 УК РФ). В ч.2 ст.6 УК РФ воспроизводится конституционный принцип справедливости, закрепленный в ч.1 ст.50 Конституции РФ: "Никто не может быть повторно осужден за одно и то же преступление". Следовательно, лицо, понесшее уголовное наказание за границей, не может быть повторно осуждено на территории России, даже если оно является гражданином Российской Федерации.

Принцип гуманизма исходит прежде всего из того, что человеческая личность является высшей социальной ценностью. Данное положение закреплено в ст.2 Конституции РФ. А в ст.21 Конституции говорится о том, что достоинство личности охраняется государством и ничто не может быть основанием его умаления; никто не должен подвергаться пыткам, насилию, другому жестокому или унижающему человеческое достоинство обращению или наказанию. В уголовном законодательстве данный принцип проявляется во всесторонней охране личности, ее прав и интересов от преступных посягательств. Принцип гуманизма проявляется в двух аспектах. Охраняя личность, общество и государство от преступных посягательств, уголовный закон устанавливает наиболее строгие наказания за тяжкие и особо тяжкие преступления, за организацию преступных группировок, за совершение преступлений при опасном и особо опасном рецидиве и т.д. Принцип гуманизма пронизывает нормы УК, предусматривающие ответственность за посягательство на беременных женщин, несовершеннолетних, лиц, находящихся в беспомощном состоянии, за преступления, совершенные общеопасным способом (п. п. "в", "г", "е" ч.2 ст.105; п. п. "б", "в" ч.2 ст.111; п. "в" ч.2 ст.112 и др. УК РФ). Другой аспект принципа гуманизма связан с защитой прав и интересов лица, совершившего преступление. Наказывая виновного, государство не мстит ему за совершенное преступление, а преследует цель восстановления социальной справедливости и решает задачи общей и специальной превенции. Уголовный закон не ставит перед собой цели причинения физических страданий или уничтожения человеческого достоинства (ч.2 ст.7 УК РФ). А в соответствии с ч.2 ст.21 Конституции РФ "никто не должен подвергаться пыткам, насилию, другому жестокому или унижающему человеческое достоинство обращению или наказанию".

Гуманизм отечественного уголовного законодательства проявляется в дифференцировании ответственности, в фактическом неприменении смертной казни, ограничении применения пожизненного лишения свободы, в предоставлении суду возможности признавать смягчающими обстоятельства, не предусмотренные в ст.61 УК РФ. Гуманизм проявляется в предоставлении суду права назначать и более мягкое наказание, чем то, которое предусмотрено за данное преступление (ст.64 УК РФ), в возможности применения условного осуждения (ст.73 УК РФ). Принципом гуманизма пронизаны нормы об освобождении от уголовной ответственности и нормы об освобождении от наказания (ст. ст.75 - 83 УК РФ); нормы об амнистии, помиловании, снятии и погашении судимости.

Гуманизм уголовного закона особенно наглядно проявляется в отношении несовершеннолетних. Это выражается в законодательном ограничении перечня видов наказания, применяемых к несовершеннолетним преступникам, в возможности применения к ним вместо наказания принудительных мер воспитательного воздействия.

2. Краткая история появления и развития принципа вины в российском уголовном праве

Вопрос о вине как об основании уголовной ответственности - стержневой вопрос науки уголовного права. Даже фрагментарный взгляд на историю становления и развития института вины показывает сложный и противоречивый путь его становления, в зависимости от эпохи, т.е. общественно-экономической формации общества. Так, в XVII в. преобладала религиозная теория теологического понятия вины "за грех" (немецкий криминалист Пуфендора), но она индивидуализировала ответственность, которая противостояла объективному вменению и коллективной ответственности.

Ч. Беккариа (Италия) в XVIII в. впервые пытался обосновать вину, доказывая, что "единственным и истинным мерилом преступления является вред. ". Затем И. Кант и Г. Гегель рассматривали вину с позиций метафизического понятия "свободы воли". "Отец русской криминалистики" С.И. Барышев пошел по пути Г. Гегеля, считая, что "свобода - необходимое условие. юридического вменения". Данное представление о вине как о выражении психической основы личности и "деянии, не соответствующем законам", долго доминировало в науке уголовного права в России. Затем понятие "вина", в XVIII в., в мировой истории уголовного права проделало сложный путь: от субъективного антропологического вменения (Ломброзо) до социальных детерминических "корней" вины. Указанный подход правоведов к вопросу вины ставил под сомнение возможность воздействия уголовной ответственности на поведение. При этом уголовная ответственность и наказание выступают как возмездие, причем лишенное всякой закономерности.

Теория вины в уголовном праве в своем развитии прошла наиболее тернистый и противоречивый путь, нередко связанный и с трагическими событиями становления общества и государства. После Октябрьской революции 1917 года была нарушена преемственность научных исследований, поскольку имеющиеся к тому времени научные разработки дореволюционных ученых остались невостребованными в теории советского уголовного права. Этому есть свои исторические причины.

В первые пять лет существования советской власти развитие уголовного законодательства проходило без какой-либо системы, в частности не за счет развития понятий Общей части, а в форме издания и изменения положений Особенной части. Это определялось текущей исторической ситуацией, в которой оказалось молодое государство. Период 20-х и 30-х годов тоже сложно отнести к этапу исследования аспектов вины. Так, Г.А. Злобин и Б.С. Никифоров отмечают, что определение умысла в ст.11 УК РСФСР 1922 года не оказало заметного влияния на определение субъективной стороны преступлений в Кодексе. Тем не менее, во второй половине 30-х годов А.А. Пионтковский, Б.С. Маньковский начинают разрабатывать теоретические основы понятия вины. В военные, 40-е и первые послевоенные годы XX столетия, внимание больше уделялось решению насущных проблем выживания и восстановления народного хозяйства, чем переосмыслению и глубокому обоснованию институтов уголовного права или законодательства.

Только в послевоенное время к вопросам вины стал проявляться определенный интерес, хотя и не всегда последовательно. Наиболее бурные дискуссии о вине имели место в 50-х годах. Среди значимых исследований в данной сфере можно отметить работы Б.С. Утевского, И.Г. Филановского, П.С. Дагеля. Спустя десятилетия вышла работа Б.В. Хорнабуджели, посвященная психологической стороне вины.

Наиболее полная разработка указанной проблемы правоведами нашла свое отображение в УК РСФСР 1960 г., где были закреплены основные принципы виновной ответственности и даны законодательные формулы умысла и неосторожности. Правоведы (К.Ф. Тихонов, Д.П. Котов, П.С. Дагель и Г.А. Кригер) последовательно отстаивали такую новую доктрину, как прямой и косвенный умысел преступной небрежности и самонадеянности. При этом вина уже исследовалась в рамках субъективной стороны состава преступления. В дальнейшем правоведы (В.В. Лукьянов, Ю.А. Кондратьев и др.), совершенствуя уголовное законодательство (проект модельного УК 1987г.), конкретизировали критерий виновной ответственности в зависимости от умысла или неосторожности. При этом впервые законодательно предлагалось восполнить пробел в уголовном праве - ввести норму об отсутствии вины при наличии казуса. Основные идеи вышеуказанных ученых нашли свое отражение в ныне действующем УК РФ.

В 80-х годах XX века в целом было немало работ, посвященных проблемам вины, но основные ее моменты рассматривались в рамках действующей концепции вменения и существующих юридических фикций. В 1987 году А.И. Рарог осуществляет разработку применения концепции общей теории вины к конкретным уголовно-правовым институтам и составам преступлений. Общие вопросы вины рассматривали Чан Ван До (1985 г.) , Ю.А. Язовских (1997 г.) , В.А. Якушин (1998 г.) и др. Вопросами неосторожной формы вины занимались В.Г. Макашвили (1957 г.) , П.С. Дагель (1977 г.) и др.

Однако в теории так и не было, во-первых, достигнуто однозначного отношения к тому, что собой представляет вина, и какую роль она выполняет в механизме регулирования уголовно-правовых отношений. Во-вторых, не определено место и не получило признания значение духовно-нравственного элемента в механизме преступного поведения, хотя на эту тему имелись обстоятельные работы, в частности, Л.В. Кондратюка и А.А. Тер-Акопова. В указанных источниках применялся системный подход к исследованию преступления, человека и его преступного поведения, наказания и исправления. Сложно переоценить для уголовного права в целом и разрешения проблемы вины в частности вопросы, поставленные А.А. Тер-Акоповым о преступлении как предмете детерминистического изучения, и причинности нефизических явлений, не нашедшие своего достойного назначения. Наконец, общепринятые в теории концепции вины продолжают вызывать сомнение, в силу чего считать проблему разрешенной не представляется возможным.

Кроме того, следует подчеркнуть, что названные Т.А. Костаревой острые противоречия уголовного законодательства, в частности, с одной стороны, пробельность, а с другой стороны - избыточность, и в настоящее время в полной мере можно отнести к характеристике действующей концепции вины. Причем, в теории указывалось на то, что при отсутствии коренных реформ уголовного законодательства и законодатель, и правоприменители будут "обречены устранять последствия спешки в подготовке нового УК РФ". Тем не менее, приходится констатировать тот факт, что, как отмечали В.Н. Кудрявцев и В.П. Казимирчук, правовая культура нашего общества до сих пор проявляет на себе следы тех форм и направлений общественного развития, которые были присущи стране на протяжении более семидесяти лет. Впрочем, ничего особенного в этом не стоит усматривать, поскольку еще в эпоху формирования кодификационного уголовного законодательства Иеринг заметил, что ни одна область права не отражает в себе в такой степени переживаемую эпоху, как область права уголовного. Вряд ли возможно при этом ожидать, что в данной сфере будут вскрыты истинные причины и условия криминологической ситуации, если официально господствующая при этом концепция (криминального) уголовного права будет признаваться незыблемой, самодостаточной и т.д.

Среди исследователей встречались точки зрения о том, что вина является основанием или принципом уголовной ответственности (Б.С. Утевский, Злобин Г.А. и Б.С. Никифоров, А.В. Гребенюк), относится к субъективной стороне (П.С. Дагель, Д.П. Котов), составу преступления (А.А. Пионтковский, В.Н. Кудрявцев) или является родовым понятием по отношению к формам виновности (А.В. Наумов, А.И. Рарог). При этом склонение автора к той или иной точке зрения еще не означает их принципиальную несовместимость с иным взглядом. Ведь вину можно рассматривать и как основание уголовной ответственности или ее принцип, и как элемент субъективной стороны или состава преступления, и как собственно форму вины. В зависимости от угла зрения будет различным содержание вины (и форма), в которой различаются также ее сущность, степень или объем. Поэтому будет некорректным причислять выводы одних исследователей к верным, а других - к неверным или иным точкам зрения. Как точно заметил Ардиго, всякое новое различение основывается на том, что раньше казалось нераздельным.

В Конституции Российской Федерации получил закрепление принцип, в соответствии с которым уголовная ответственность наступает лишь при наличии вины лица, совершившего преступление. Каждый обвиняемый в совершении преступления считается невиновным, пока его виновность не будет доказана в предусмотренном федеральным законом порядке и установлена вступившим в законную силу приговором суда (ч.1 ст.49 Конституции). Согласно ныне действующему уголовному законодательству вина - необходимый признак преступления, его психологическое содержание.

Лицо подлежит уголовной ответственности только за те действия (бездействие), наступившие опасные последствия, в отношении которых установлена его вина (ст.5 УК РФ).

Данные положения свидетельствуют о том, что нашему законодательству чуждо объективное вменение, ответственность за "мысли", за "опасное состояние", за "убеждение", за случайное причинение вреда. Уголовное право, в отличие от морали, религии, охраняет общество от посягательств в форме действий (бездействия), но не от настроений, размышлений, убеждений.

В каждом преступлении гражданин выражает свое отношение к внешнему миру, к обществу, к отдельной личности. В этом проявляется психологическое содержание преступления, которое неразрывно связано с внешним выражением, с его объективной стороной. Субъективная сторона (внутреннее содержание деяния) и объективная сторона - это совокупность внешних и психологических признаков одного явления. Преступление, будучи конкретным актом поведения человека, представляет психофизическое единство, в котором внешние проявления поведения (действие или бездействие) и вызванные ими изменения в объективной действительности (объективная сторона) неразрывно связаны с внутренней стороной - с теми психическими процессами, которые порождают, направляют и регулируют человеческое поведение (субъективная сторона преступления).

Вине посвящена гл.5 УК РФ, содержащая ст.24, 25, 26, которые регламентируют умышленную и неосторожную форму вины, ответственность за преступление, совершенное с двумя формами вины, предусмотрена в ст.27 УК РФ, а невиновное причинение вреда регламентировано в ст.28 УК РФ.

Изучая нормы УК РФ, посвященные вине, мы наблюдаем, что, как уже было указано выше, ни в ст.5 УК РФ, ни в гл.5 УК РФ не приведено определение терминов "вина" и "виновность", что, на наш взгляд, существенно усложняет однозначное понимание и применение важнейшего и обязательного признака преступления. Приведенные в гл.5 УК РФ формы вины не раскрывают понятия вины и соответственно не раскрывают сути оснований уголовной ответственности. По мнению профессора Н.Г. Иванова, утвердившееся в уголовном праве "понимание вины исключительно как умысла и неосторожности" представляется прочно утвердившимся заблуждением.

Вина в уголовном праве выступает в двух плоскостях: с одной стороны, это необходимый признак состава преступления и в этом качестве входит в основание уголовной ответственности (ст.8 УК РФ), с другой - также является принципом уголовной ответственности (гл.5 УК РФ).

Сам принцип вины, закрепленный в ст.5 УК РФ, недостаточно четко сформулирован: "Лицо подлежит ответственности только за те общественно опасные действия (бездействие) и наступившие общественно опасные последствия, в отношении которых установлена его вина.", поскольку противоречит положениям, приведенным в ст.8 и 14 УК РФ. В соответствии со ст.8 УК РФ основанием уголовной ответственности является совершение деяния, содержащего все признаки состава преступления, предусмотренного УК РФ, а п.1 ст.14 указывает, что преступлением признается виновно совершенное общественно опасное деяние, запрещенное УК РФ под угрозой наказания. Таким образом, какими бы общественно опасными ни были действия (бездействие) лица и наступившие общественно опасные последствия таких действий (ст.5 УК РФ), но если ответственность за них не предусмотрена УК РФ, то такое лицо не может подлежать уголовной ответственности вне зависимости от его осознания, предвидения, желания и расчетов.

В УК РФ 1996 г. вина представлена в качестве принципа уголовной ответственности, который в правовой литературе также называют принципом субъективного вменения, который, по мнению ряда ученых, является краеугольным камнем отечественного уголовного права.

Следует отметить, что отождествление принципа вины с принципом субъективного вменения вызывает определенные споры, поскольку понятие "субъективное вменение" в правовой литературе трактуется неоднозначно.

Сам по себе термин "вменение" позаимствован российской дореволюционной наукой уголовного права в немецкой криминологической литературе и означает процесс поставления деяния в вину определенному лицу, следует согласиться с мнением о том, что использование в законодательстве термина "вменение" с любым прилагательным, "скорее, вводит в заблуждение, чем раскрывает его содержание".

Некоторые ученые рассматривают субъективное вменение как процесс по установлению обстоятельств дела, имеющих правовое значение, в ходе расследования правонарушений и завершающийся установлением вины и ее сущности.

Другие под субъективным вменением понимают какой-то результат указанного процесса. Правовую оценку совершенных действий, привлечение к ответственности за содеянное со стороны соответствующих органов в виде квалификации, определения вида и размера наказания за него. По мнению одного из исследователей, "субъективное вменение - элементарнейшее условие правильной социально-политической оценки человеческого поведения вообще и преступного в частности".

Третьи рассматривают субъективное вменение как уголовно-правовой принцип. Однако и эта точка зрения подвергнута критике со стороны М.П. Карпушина и В.И. Курляндского:". принцип субъективного вменения в буквальном его понимании должен быть отвергнут так же, как принцип объективного вменения".

Помимо принципа субъективного вменения ряд исследователей принцип вины отождествляют также с принципом личной и виновной ответственности. Иначе его называют принципом виновности или виновной ответственности либо принципом ответственности при наличии вины. Некоторые исследователи выделяют принцип виновной ответственности в качестве основополагающего:". закрепление в статье 5 УК РФ в качестве основополагающего начала уголовного права принципа виновной ответственности требует создания надежных гарантий реализации этого принципа". Первым и главным гарантом этого должен быть сам уголовный закон, который "должен установить точные границы и условия реализации принципа виновной ответственности, что обеспечило бы безошибочную деятельность правоприменительных органов в процессе установления и оценки вины преступника в совершенном им деянии".

В указанных выше примерах принцип вины отождествляется как с принципом субъективного вменения, так и с принципом личной и виновной ответственности. Тем не менее, в правовой литературе принцип субъективного вменения и принцип личной и виновной ответственности не рассматриваются в качестве синонимов. Вероятно, правильнее было бы говорить о том, что принцип личной и виновной ответственности и принцип вины являются подмножествами принципа субъективного вменения. В подтверждение данной позиции приведем мнение одного из исследователей, который в отношении принципа субъективного вменения указывает, что "концентрированным выражением этого принципа в советском уголовном праве является принцип вины", а в отношении принципа личной ответственности полагает, что "принцип субъективного вменения - системный принцип, в котором принцип личной ответственности получает концентрированное выражение".

Более высокий статус принципа субъективного вменения объясняется тем, что указанный принцип "касается не только субъекта преступления, но и субъекта правоприменительной деятельности, он раскрывает не только вину, но и институт вменяемости, действие законов во времени и пространстве. служит основным субъективным основанием уголовной ответственности, пронизывает все институты уголовного права, имеет, образно говоря, "сквозное" уголовно-правовое значение. Современный законодатель расширил сферу влияния принципа субъективного вменения и на иные правоотношения. Термины "вина" и "виновность" используются в различных нормативных правовых актах, действующих в Российской Федерации, в том числе в 21 кодексе и в 186 законах Российской Федерации.

принцип вина уголовная ответственность

Заключение

Принципы уголовного права - это закрепленные в уголовном законодательстве и воплощаемые в правоприменительной практике основополагающие идеи, отражающие экономические, социально-политические и идеологические закономерности развития общества. В УК РФ впервые в истории российского уголовного законодательства принципы уголовного права получили свое законодательное выражение. В ст. ст.3 - 7 УК РФ закреплены основополагающие принципы уголовного права, которыми и надлежит неукоснительно руководствоваться как в правотворческой, так и в правоприменительной деятельности. Это законность, равенство граждан перед законом, принцип вины, принцип справедливости, принцип гуманизма.

Решение задач:

Задача № 1.

Действия Митина и Романова нужно квалифицировать по п. п. "а, б" ч.2 ст.158 УК РФ и ст.30 УК РФ как покушение на хищение.

При прочих равных условиях это преступление представляет собой наименее опасную из шести выделенных в законе форм хищения и определяется в ч.1 ст.158 как тайное хищение чужого имущества.

Объект - собственность (денежные средства продавщицы из киоска).

В случаях совершения кражи, как и других форм хищения, охватываемых понятием "похищение" (грабеж и разбой), предмет посягательства (чужое имущество) не находится во владении субъекта и субъект не обладает в отношении него какими-либо правомочиями, Объективная сторона кражи характеризуется в законе как тайное хищение имущества. Это предполагает извлечение имущества из владения другого лица и тайным способом.

Тайным будет такое похищение, которое совершается скрытно от лица, владеющего имуществом, охраняющего его, или от других лиц, не причастных к хищению.

В данном случае кража неоконченное преступление.

С субъективной стороны кража предполагает прямой умысел и корыстную цель. При этом умысел виновного охватывает собой и тайный способ совершаемого им посягательства.

Понятие группы лиц по предварительному сговору содержится в ч.1 и 2 ст.35. Около 60% краж совершается в одиночку, остальные - в составе группы. Группу лиц в смысле п. "а" ч.2 ст.158 могут образовать только лица, соответствующие требованиям ст. 19,20 УК, т.е. вменяемые и достигшие определенного возраста.

В качестве соисполнителей кражи выступают лица, которые взламывали запорные устройства, проникали в соответствующее помещение, производили отбор похищаемого имущества или вынос его и т.п. В практике соисполнителями кражи нередко признаются субъекты, которые в момент совершения этого деяния стояли "на страже", дополняя тем самым признак тайности похищения чужого имущества.

Помещение - это строения и сооружения независимо от формы собственности, предназначенные для нахождения людей или размещения материальных ценностей в производственных или иных служебных целях (п.3 примечания к ст.158).

К иным хранилищам относятся хозяйственные помещения, обособленные от жилых построек, участки территории, магистральные трубопроводы, иные сооружения независимо от форм собственности, которые оборудованы ограждением либо техническими средствами или обеспечены иной охраной (скажем, военизированной или просто сторожами) и предназначены для постоянного или временного хранения материальных ценностей.

Проникновение означает тайное или открытое вторжение в указанные места со специальной целью - совершить оттуда хищение, оно может учиняться с преодолением препятствий или без этого, а равно с помощью приспособлений, позволяющих извлечь вещи из места их нахождения без личного проникновения субъекта в соответствующее хранилище или жилище. В случае если для проникновения в указанные места производилось повреждение или уничтожение конструктивных элементов помещения или запорных устройств, то при причинении этими действиями значительного ущерба возникает вопрос об их квалификации по правилам о совокупности по ст.167.

Часть третья ст.158 предусматривает особо квалифицирующие обстоятельства:

а) в крупном размере (свыше 250 тысяч рублей);

б) с незаконным проникновением в жилище.

Понятие жилища дано в примечании к ст.139. Наблюдается постоянный рост числа квартирных краж.

Часть 4 ст.158 предусматривает еще более усиленную ответственность, если кража совершается:

а) организованной группой (см. ч.3 ст.35 УК);

б) в особо крупном размере (когда стоимость украденного имущества превышает 1 млн. руб.).

Если же виновное лицо замышляло причинить существенный вред, но по не зависящим от него причинам не смогло этого добиться, деяние не может считаться малозначительным. Например, виновный, считая, что гражданин К. получил крупный гонорар и хранит его в конверте, совершает кражу конверта. На деле оказалось, что деньги были положены в банк, а в конверте находилось письмо личного характера. В подобной ситуации малозначительность деяния отсутствует, оно должно быть расценено как покушение на хищение в крупном размере.

В соответствии с условием задачи - также отсутствует малозначительность преступления.

Задача № 2.

Действия Сивцова нужно квалифицировать по п. "г" ч.2 ст.158 УК РФ

Кража - это тайное хищение чужого имущества.

В отличие от других форм хищения, за исключением ее совершения с проникновением в жилище (ч.3 ст.158), кража имеет своим объектом только собственность и не причиняет прямого вреда иным объектам уголовно-правовой охраны.

Объективная сторона кражи характеризуется в законе как тайное хищение имущества. Это предполагает извлечение имущества из владения другого лица и тайным способом.

Тайным будет такое похищение, которое совершается скрытно от лица, владеющего имуществом, охраняющего его, или от других лиц, не причастных к хищению. Тайным признается и такое хищение, которое учиняется на виду у граждан, если последние не осознают преступного характера совершаемых виновным действий.

Кража считается оконченным преступлением с того момента, когда виновный уже изъял чужое имущество и приобрел реальную возможность пользоваться или распоряжаться им по своему усмотрению.

В данном случае эта кража - оконченное преступление.

С субъективной стороны кража предполагает прямой умысел и корыстную цель. При этом умысел виновного охватывает собой и тайный способ совершаемого им посягательства. Если лицо полагает, что очевидцы учиняемого им преступления отсутствуют, но на самом деле хищение наблюдается посторонними гражданами, содеянное надлежит квалифицировать в соответствии с направленностью умысла как кражу.

Субъект кражи - вменяемое лицо, достигшее 14-летнего возраста.

Часть 2 ст.158 предусматривает квалифицирующие признаки кражи:

а) совершение группой лиц по предварительному сговору;

б) с незаконным проникновением в помещение или иное хранилище;

в) с причинением значительного ущерба гражданину;

г) из одежды, сумки или другой ручной клади, находившихся при потерпевшем.

Значительность ущерба гражданину определяется с учетом его имущественного положения, но не может составлять менее 2500 руб. (п.2 примечания).

Кражи из одежды, сумки или другой ручной клади, находившихся при потерпевшем, - это прежде всего так называемые карманные кражи, совершаемые в своем большинстве "профессиональными" ворами.

Деяние, предусмотренное ч.1, считается преступлением небольшой тяжести, ч.2 - средней тяжести, а ч.3 и 4 - тяжким преступлением.

При совершении деяния с неопределенным умыслом, т.е. если лицо предвидело возможность наступления различных по тяжести последствий и желало наступления любого из них, ответственность наступает за те последствия, которые фактически наступили. Причинение при этом незначительного вреда не может быть расценено как малозначительное деяние (было похищено 4 рубля), поскольку малозначительность деяния может быть констатирована лишь при совпадении субъективного и объективного моментов: стремления к наступлению незначительных последствий и реального причинения таких последствий. Так, похищая кошелек, лицо обычно не знает, какая сумма денег в нем содержится, и желает завладеть любой суммой. В случае если кошелек оказывается пустым, деяние не может быть расценено как малозначительное, поскольку сознанием и желанием виновного охватывалось и причинение существенно более тяжких последствий.

Задача № 3.

Более полное раскрытие признака общественной опасности преступления производится законодателем в ч.2 ст.14 УК, которая дает понятие малозначительности деяния: "Не является преступлением действие (бездействие), хотя формально и содержащее признаки какого-либо деяния, предусмотренного настоящим Кодексом, но в силу малозначительности не представляющее общественной опасности".

Смысл ч.2 ст.14 УК состоит в том, что преступлением может быть признано лишь деяние, обладающее высокой, характерной для уголовного закона степенью общественной опасности. В случае лишь формального совпадения признаков совершенного деяния с теми признаками, которые описаны в законе, при отсутствии возможности причинения охраняемым общественным отношениям существенного вреда деяние не должно рассматриваться в качестве преступления за отсутствием одного из его признаков - общественной опасности. Деяние в подобных случаях имеет лишь незначительную степень общественной опасности, характерной для преступлений. Уголовное дело в таких случаях не может быть возбуждено, а возбужденное дело подлежит прекращению за отсутствием в деянии состава преступления по признакам п.2 ч.1 ст.24 УПК.

Деяние может быть признано малозначительным, а лицо, его совершившее, не подлежащим уголовной ответственности в случае, например, незначительности причиненного ущерба (кража малоценной вещи, повреждение имущества, если для восстановления не требуется значительных затрат).

При совершении умышленного преступления должно быть установлено, что умысел виновного был направлен именно на совершение малозначительного деяния и причинение последствий, не обладающих высокой степенью общественной опасности. Так, следует признать деяние малозначительным, если лицо похитило книгу стоимостью 15 руб. с прилавка книжного магазина.

Петин был привлечен к ответственности на основании ст.158 УК РФ - кража кур.

Мы считаем, что судья должен прекратить уголовное дело в отношении Петина и освободить его от уголовной ответственности в соответствии со ст.76 УК РФ.

Статья 76 УК РФ. Освобождение от уголовной ответственности в связи с примирением с потерпевшим.

Лицо, впервые совершившее преступление небольшой или средней тяжести, может быть освобождено от уголовной ответственности, если оно примирилось с потерпевшим и загладило причиненный потерпевшему вред.

Список использованной литературы

1.Конституция РФ (принята всенародным голосованием 1993г.) // РГ. - 1993. - № 237.

2.ФЗ от 17 января 1992 г. "О прокуратуре Российской Федерации" // СЗ РФ. - 1995. - № 47. - Ст.4472.

.Курс советского уголовного права. Часть общая. Т.1/Отв. ред. Н.А. Беляев, М.Д. Шаргородский. Ленинград: Издательство Ленинградского университета, 1968. - 224 с.

.Курс уголовного права. Общая часть. Том 1: Учение о преступлении: Учебник для вузов / Под ред. Н.Ф. Кузнецовой, И.М. Тяжковой. М.: ИКД "Зерцало", 2002. - 436 с.

.Советское уголовное право. Часть общая /Под ред. М.Д. Шаргородского, Н.А. Беляева. Л.: Издательство Ленинградского университета, 1960. - 224 с.

.Уголовный закон. Опыт теоретического моделирования / Отв. ред.В.Н. Кудрявцев, С.Г. Келина; Академия наук СССР. Институт государства и права. М.: Наука, 1987. - 128 с.

.Сабитов Т. "Принципы поощрения в уголовном праве" // Уголовное право. - 2006. - № 1. - 80 с.

.Похмелкин В.В. Достижение справедливости при назначении наказания по уголовному праву: Автореф. дис. канд. юрид. наук.М., 1985. - 20 с.

.Таганцев.Н.С. Русское уголовное право. Часть общая. Т.1. СПб., 1992. - 344 с.

.Таганцев Н.С. Русское уголовное право: Часть Общая: Лекции.М., 1994. Т.1. - 288 с.

В параграфе 1 мы рассмотрели понятие принципов в уголовном праве, т.е. дали им понятие и общую характеристику видов.

В параграфе 2 нами рассмотрена краткая история появления и развития принципа вины в российском уголовном праве.

Вопрос о вине как об основании уголовной ответственности - стержневой вопрос науки уголовного права. Существует много точек зрения по поводу появления и развития принципа вины в российском уголовном праве.

В параграфе 3 дается содержание принципа вины в уголовном законодательстве.

Понятие правового принципа

В условиях формирования в Российской Федерации правового государства возрастает роль права - основного и универсального регулятора общественных отношений. Перед всеми отраслями права стоит единая задача - способствовать развитию демократического государственного и общественного строя. Эта программа обеспечивается решением специфических отраслевых правовых задач. Для уголовного права таковыми являются охрана личности, её свобод, собственности, природной среды, общественных и государственных интересов, а также мира и безопасности человечества1. Из этого исходит теория уголовного права и действующее уголовное законодательство2. Претворение названных задач в жизнь осуществляется путем определения, какие общественно опасные деяния являются преступлением, и какое наказание ожидает лиц, их совершивших3. Вопросы же преступности и наказуемости деяний находятся в центре уголовно-правовой политики. Они принципиально важны для любого государства. Признание того или иного деяния настолько опасным, что необходимо введение государственного принуждения в отношении лиц, его совершивших, выбор таких мер, которые бы гарантировали реальную безопасность, носят политический характер, поскольку относятся к одним из основных средств поддержания, укрепления, развития существующих государственных и общественных институтов. В них наиболее последовательно воплощается воля личности и воля всего народа.

Для разрешения и обеспечения реализации этих базисных уголовно- правовых вопросов государству, обществу необходимо официально их зафиксировать, придать им определенную форму и соответствующее содержание. Всему этому должно предшествовать исследование соотношения между государством и правом, именно они в процессе своего функционирования находятся в сложном взаимодействии, во взаимной двусторонней связи, во взаимной зависимости.

Исторически государство и право возникают одновременно в результате разложения родового строя и перехода общества в более высокое, качественное состояние. Гносеологические корни у них едины. Они заключаются, прежде всего, в экономической необходимости. «На известной, весьма ранней ступени развития общества, - отмечал Ф. Энгельс, - возникает потребность охватить общим правилом повторяющиеся изо дня в день акты производства, распределения и обмена продуктов, позаботиться о том, чтобы отдельный индивид подчинился общим условиям производства и обмена. Это правило, в начале выражающееся в обычае, становится затем законом. Вместе с законом необходимо возникают и органы, которым поручается его соблюдение, - публичная власть, государство»1.

Если государство, по Томасу Гоббсу, возникает из необходимости защиты всех против всех2, то право создает юридические механизмы для этого. Они объективно нужны друг другу, развиваются вместе, поэтому их нельзя рассматривать изолированно. Право без государства утратило бы свою твердую опору, а государство без права не могло бы четко и эффективно функционировать. Это два наиболее прочных столпа власти. Вот почему «господствующие при данных экономических отношениях индивиды должны конституировать свою силу в виде государства, а своей воле необходимо должны придать... всеобщее выражение в виде государственной воли, в виде закона.. .»3.

В то же время государство и право - самостоятельные явления, и их отождествление недопустимо, дистанция между ними всегда сохраняется. По образному замечанию М.А. Аржанова, «государство и право ни на минуту не остаются... наедине, с глазу на глаз» . Государственное и правовое развитие -единый процесс, но в рамках этого процесса могут быть несовпадения, противоречия, вызываемые главным образом субъективными факторами.

В 1960 годах в юридической литературе возник философский спор относительно природы связей между государством и правом. По мнению одних ученых, эти связи носят лишь функционально-координационный характер (Л.С. Явич, B.C. Петров); по мнению других - причинно-следственный (В.Е. Гулиев, Э.В. Кузнецов, Н. Неновски, А.А. Кененов). В первом случае основным аргументом выдвигалось то, что государство не является конечным источником права и, следовательно, эти явления не находятся в отношениях причины и следствия; во втором - подчеркивалось, что зависимость между государством и правом не может трактоваться в отрыве от общей теории причинности2.

Между государством и правом могут возникать расхождения, коллизии, например, в целях и методах. Это объясняется тем, что государство и право в некотором роде - «антиподы», их позиции не во всем совпадают. Власть имеет тенденцию к неограниченности, выходу из-под контроля, она тяготится всякой внешней связанностью, зависимостью, а право стремится умерить эти поползновения, «обуздать» амбиции власти, «поставить ее на место», ввести в юридические рамки3. Как заметил С.С. Алексеев, «право существует и развивается в известном противоборстве с государством... Оно - мощный антитоталитарный фактор»4. Подобная конфронтация в той или иной форме наблюдается во всех обществах, где действуют государственная власть и право. Они как бы - «противовесы» по отношению друг к другу1. Между этими двумя социальными институтами заложено генетическое противоречие: государство и право олицетворяют различные измерения жизни - государство опосредует всеобщий интерес (средствами политики), а право - это «сфера выражения особых интересов граждан, социальных общностей, общественных организаций» .

Право не только исторически обусловленная, но и динамическая система. Смена социально-экономических формаций, изменения социальной структуры общества, идеологии и психологии составляющих его слоев и групп, политическая борьба - все это обусловливало качественные изменения содержания права, его институтов и норм. И вместе с тем можно констатировать идущую от античности тенденцию все более последовательного отражения в теории права, его принципах, нормах и институтах идеи справедливости, сбалансированного отражения свободы и ответственности.

По замечанию Ф. Энгельса, говорить о праве вообще нельзя, не затрагивая вопроса о соотношении необходимости и свободы. Это высказывание полностью соотносится с классическими суждениями Томаса Гоббса об основном смысле права: «Не делай другому того, чего не хотел бы, чтобы делали тебе»4; категорическим императивом Иммануила Канта, предусматривающим поступать так, «чтобы свободное проявление твоего произвола было совместимо со свободой каждого, сообразной со всеобщим законом»5; мнением Гегеля отметившим, что заповедь права гласит: «Будь лицом и уважай других в качестве лиц»1.

Право - носитель ведущих социальных ценностей общества. Оно в определенной мере отражает отдельные моральные требования, как бы ставя их под свою защиту. Право содержит ориентиры для политики, построения и реализации целей, выбора средств. Право устанавливает и границы одобряемой или допускаемой обществом политической деятельности (например, запрещает под угрозой наказания использование в ней любых форм насилия). Отсюда между правом и политикой могут возникать не только отношения инструментального взаимодействия, но и конфликтные отношения.

Понятие и форма уголовно-правового принципа

Каждая отрасль права, включая и уголовное право, строится на основе системы правовых принципов, руководящих начал, пронизывающих всю систему норм данной отрасли права и определяющих содержание ее важнейших институтов и норм. Отраслевые правовые принципы есть, с одной стороны, проявление в данной отрасли права общих принципов права, а с другой - концентрированное отражение особенностей предмета и метода правового регулирования этой отрасли права. Они являются не просто правовыми требованиями и идеями общества, а закреплены законодательно.

Законы вообще, и уголовный закон, в частности, должны создаваться, изменяться и применяться, исходя из общечеловеческих ценностей: свободы, равенства, справедливости, гуманизма. Все эти положения были выработаны человечеством за время его развития, и любое отступление от них чревато превращением уголовного закона из гаранта безопасности в детонатор общественного произвола. Указанные основные начала и ценности выражены в важнейшем институте уголовного права - его принципах1.

Главной целью действующего УК РФ определена охрана прав и свобод человека и гражданина (ч.1. ст.2). Соответственно, Особенная часть на первое место ставит защиту от преступных посягательств основных человеческих ценностей: жизнь, здоровье, свободу. Таким образом, охрана общечеловеческих ценностей впервые закреплена в нашем уголовном законе и в системе принципов, сформулированных в самостоятельных статьях (ст. ст. 3-8 УК РФ)2.

На самостоятельное значение принципов в структуре права уже обращено внимание в литературе. На первый взгляд, казалось бы, принципы права охватываются понятием нормативно юридического предписания, то есть они формулируются в виде особых норм-принципов. В действительности же понятие нормы не перекрывает понятия принципа. Принципы имеют значение особого звена структуры права, пронизывают содержание права на всех уровнях его построения, все элементы правовой системы.

С учетом той роли, которую играют принципы в структуре права, нуждается в дальнейшем уточнении их форма выражения в уголовном праве, то есть размещение и закрепление уголовно-правовых принципов в УК РФ. Для разрешения этой проблемы необходимо обратиться к природе уголовно-правового принципа, выяснить существует ли различие между принципами уголовного права и правовыми принципами.

В уголовно-правовой литературе существует четыре точки зрения на понятие «принципы уголовного права». Согласно первой точке зрения, принципов уголовного права понимаются как своего рода идеи (основополагающие, руководящие), сформулированные законодателем1 или выводимые из смысла норм уголовного права. Согласно второй, принципы уголовного права - это исходные, основополагающие начала, основы уголовного права3. Согласно третьей, под принципами уголовного права понимаются и идеи, и начала (основы)4. Авторы, придерживающиеся четвертой точки зрения, определяют принципы уголовного права как закрепленные в законе наиболее общие, руководящие положения, закрепленные в правовых нормах, руководящие идеи по узловым вопросам уголовного права и процесса и лежащие в основе всей системы уголовно-правовых и процессуальных норм5.

Определение принципов уголовного права посредством понятия «начало» также, на наш взгляд, неправильно, так как этот же термин уже применяется в УК РФ в статье 60, где говорится об «Общих началах назначения наказания»3. Неверно и определение принципов уголовного права посредством понятия «основа», так как не каждая основа права является его принципом. Кроме того, нельзя определять понятие принципы (то есть начала) права через это же понятие «начала», так как это будет тавтологией - грубейшей логической ошибкой.

Что касается третьей точки зрения, согласно которой принципы - это идеи и основы (начала права), то все вышесказанное в полной мере можно отнести и к ней. Необходимо только добавить, что правомерность отождествления понятий «идея» и «начало» («основа»), на наш взгляд, ни на чем не основана, так как они не имеют единого логического основания.

В четвертой точке зрения в определении принципов уголовного права выступают «положения» и тут же, через запятую «идеи». Очевидно, автор также отождествляет принципы с идеями, закрепленными в нормах права.

Проведенный анализ позволяет сделать вывод о том, что определения «принципы уголовного права», имеющиеся в литературе, недостаточно точно отражают сущность принципов уголовного права и с этой точки зрения нуждаются в совершенствовании.

В юридической литературе, посвященной принципам уголовного права, исследователи часто ограничиваются только констатацией того, что присуще всем принципам права. Так, например, М.Д. Шаргородский писал: «Принцип -это основное, исходное положение какой-либо теории, учения, науки и так далее».

Е.А. Смирнов считает, что принципами уголовного права являются руководящие начала, основные идеи, выраженные в его нормах и определяющие его содержание и форму1. Г.А. Кригер говорит о том, что правовые принципы - это вытекающие из социально-экономической природы общественного строя и закрепленные в праве идеологические, политические и нравственные (руководящие идеи), определяющие направленность, характер и объем правового регулирования общественных отношений2. Общим для этих определений является то, что в них ярко выражен общеправовой характер, специфика же уголовно-правовых принципов в них не показана.

Понятие и содержание вины

Проблема вины занимает одно из ведущих мест в уголовном праве. Вина является основным признаком субъективной стороны состава преступления, виновность - одним из признаков преступления и играет большую роль для квалификации преступлений, ответственность за которые наступает в зависимости от формы вины.

Вина в уголовно-правовом смысле - это психическое, субъективное отношение лица к совершаемому им деянию и его последствиям. В ней воплощена целостная характеристика преступления, и потому она выступает обязательным (необходимым и достаточным) основанием уголовной ответственности. Еще в римском праве существовало правило sine culpa поп est aliguis puniendus (никого нельзя наказывать без вины), а также множество подтверждающих его афористических изречений римских юристов. Тем самым можно сделать вывод, что еще древние римляне исходили из принципа вины (виновного вменения). В то же время из истории известно, что первоначально ответственность (в том числе и уголовная) строилась на противоположном ему принципе объективного вменения, то есть возложения наказания за причинение общественно опасных последствий независимо от характера психического к ним отношения. Как указывает Н.С. Таганцев, «требование виновности как условия наказуемости далеко не всегда признавалось уголовными законодательствами. В истории права мы встречаем на это различные ответы, стоящие в зависимости от культуры народа, от свойств его юридического мышления. Так, в эпоху более отдаленную, в древнейшем праве, мы всюду встречаемся с периодом так называемого объективного вменения: примитивная мысль не шла далее внешнего явления, не доискивалась бытия виновности, ее оттенков; оттого не только не различалось умышленное и неосторожное причинение вреда, но к ним приравнивались и случайные повреждения. Но постепенно к фактическому вменению присоединяется, как его дополнение, вменение моральное. Во внешнем вреде ищут проявления внутренней виновности действующего; в направлении его воли, в его недостаточной заботливости, о поддержании господства юридического порядка видя основу ответственности - in malcliciis voluntas, поп rerum exitus»(B преступлениях важнее намерение, чем результат)1. В науке русского уголовного права принцип субъективного вменения постулировался еще в начале XIX в. Так, О. Горегляд, определяя понятие преступления, указал, что оно «есть деяние противозаконное, умышленное и при этом вредное государству или частным людям». Неумышленное, то есть последовавшее случайно, без всякого участия умысла и воли лица, деяние «не вменяется как преступление»2.

Изучение исторических источников позволило Г.А. Злобину сделать вывод, что практика виновного вменения сложилась значительно раньше, чем развернутое законодательное закрепление и доктринальная разработка принципа ответственности за вину. В то же время «в практике и в общественном сознании представления об ответственности за вину, видимо, долгое время уживались с признанием правомерности объективного вменения»3. В России законодательное закрепление принципа ответственности за вину произошло в середине XVII в. в Уложении царя Алексея Михайловича (Соборном уложении 1649 года), хотя зачатки субъективного (виновного) вменения встречаются еще в Русской Правде. Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 года и Уголовное уложение 1903 года уже прочно основываются на принципе виновного вменения. Так, Уложение о наказаниях (ст. 7) провозглашало, что «зло, сделанное случайно, не только без намерения, но и без всякой со стороны учинившего оное неосторожности, не считается виною», а Уголовное уложение 1903 года эту же мысль в ст. 42 отражало следующим образом: «Не вменяется в вину преступное деяние, коего учинивший не мог предвидеть или предотвратить». Однако наряду с этим русское дореволюционное уголовное право допускало в известном объеме объективное вменение1.

Лозунг персональной ответственности был, выдвинут в период французской буржуазной революции. «Жестоко подвергать невинных бесчестью, которому подлежат лишь злодеи; всякое бесчестящее наказание должно, следовательно, быть личным»,- писал Ж.П. Марат2.

Советский уголовный закон с первых лет своего существования прочно встал на путь преемственности принципа виновного вменения. Подтверждение тому - многочисленные декреты Советской власти, в которых постоянно говорится об ответственности за те или иные преступные деяния при наличии вины. Например, декрет СНК РСФСР от 8 мая 1918 года «О взяточничестве» устанавливал уголовную ответственность лиц, «виновных в принятии взяток», а также «виновных в даче и хранении огнестрельного оружия и обращении с ним» предписывал привлекать к судебной ответственности лиц, «виновных в совершении указанных ниже деяний» (далее следовал перечень умышленных и неосторожных преступлений). Но в «Руководящих началах по уголовному праву РСФСР», принятых постановлением НКЮ 12. 12. 1919 года, понятие вины не раскрывается. Однако в ст. 12 п. 3 «Руководящих начал» указывалось, что при определении меры наказания в каждом отдельном случае необходимо выяснить «обнаружено ли совершающим деяние заранее обдуманное намерение... или деяние совершено в состоянии запальчивости, по легкомыслию и небрежности».

Отказ от раскрытия понятия вины в «Руководящих началах» 1919 года объясняется тем, что понятие вины рассматривалось как институт, порожденный идеалистической философией, буржуазным государством и правом.

Подобные тенденции в законодательстве и науке были не долговечны. Последовательно придерживались принципа виновного вменения УК РСФСР 1922 года и 1926 года, уголовные законы других союзных республик, а также официальная судебная практика. Характерно, например, что Верховный Суд СССР, добиваясь правильного применения законодательства о государственных преступлениях, 2 января 1928 года принял постановление «О прямом и косвенном умысле при контрреволюционном преступлении». Сам факт этого постановления говорит, как будто, в пользу отстаивания высшей судебной инстанцией страны принципа субъективного вменения. Однако разъяснение о том, что контрреволюционные действия имеют место и тогда, «когда совершивший их хотя и не ставил прямо контрреволюционную цель, однако, сознательно допуская наступление общественно опасных последствий своих действий, должен был их предвидеть»1, фактически расширяет пределы вины, и прокладывает путь к объективному вменению.

Понятие, содержание и уровни реализации уголовно- правового принципа вины

Принцип вины предполагает неразрывную взаимосвязь субъективных и объективных признаков преступления. С одной стороны, лицо может нести уголовную ответственность лишь за те свои желания и намерения, которые реально воплотились в общественно-опасных действиях (бездействии). С другой стороны, никакие вредные для общества действия (бездействие) и их последствия не могут служить основанием уголовной ответственности, если они не сопровождались психическим отношением лица к своему поступку. Таким образом, вина реально существует в определенных законодателем формах и видах.

Форма вины - это установленное уголовным законом определенное взаимоотношение (сочетание) элементов сознания и воли совершающего преступление лица, характеризующее его отношение к деянию1.

Уголовное законодательство предусматривает две формы вины - умысел и неосторожность. В УК РФ (ст. 25 УК) впервые закреплены теоретические положения уголовного права о делении умысла на два вида: прямой и косвенный.

Первым общим признаком обоих видов умысла по действующему законодательству является осознание лицом общественной опасности своих действий (бездействия). Как и предшествующее уголовное законодательство России, УК РФ 1996 года прямо не включает в формулу умысла осознание уголовно-правовой противоправности, являющейся, по нашему мнению, юридически более точным выражением общественной опасности.

В реальной действительности осознание общественной опасности и уголовной противоправности исторически традиционных деяний (убийств, грабежей, краж и так далее) практически едино. Оно формируется в процессе социализации, приобретения жизненного опыта, получения образования. Но в действующем УК много специальных норм, которые нельзя познать на бытовом уровне. Судебная же практика продолжает идти по устоявшейся в советское время традиции: незнание уголовно-правового запрета лицом, совершившим преступление, не является законным основанием освобождения его от уголовной ответственности, так как с одной стороны, осознание противоправности не является юридически значимым элементом вины, а с другой - уголовное право исходит из древней исторической презумпции: Ignorantia juris nocet - незнание закона не является оправданием. Эта формула римского права не закреплена в действующем законе и ее требование не может быть абсолютным при строгом соблюдении законодательно определенного принципа вины.

Введение в формулу вины признака сознания уголовной противоправности деяния - путь к преодолению имеющихся элементов объективного вменения. Но для этого надо отказаться от фактической презумпции «никто не может отговариваться незнанием закона». Ныне же она позволяет не выяснять важного признака вины - осознания противоправности, а презюмировать его. И только в тех случаях, когда судом точно установлено, что подсудимый не только не знал о противоправности своих действий, но и объективно не имел возможности знать об этом, решение может быть принято в рамках субъективного вменения.

Думается, что в формулу вины следует ввести осознание противоправности, и уголовный закон должен содержать норму об ошибке в правовом запрете. В параграфе 17 УК ФРГ («Ошибка в запрете»), говорится: «Когда у лица, совершающего деяние, отсутствует понимание того, что оно действует противоправно, то оно действует невиновно, если оно не могло избежать этой ошибки. Если лицо могло избежать этой ошибки, то наказание может быть смягчено...».

Второй признак умысла - предвидение наступления общественно опасных последствий. При прямом умысле имеется предвидение возможности или неизбежности наступления общественно опасных последствий, а при косвенном -только предвидение возможности их наступления. Предвидение как конструктивная часть формулы умысла в материальных составах означает мысленное представление лица о последствиях, которые могут наступить в результате его действия или бездействия. В действующем законодательстве речь идет только об общественно опасных последствиях, указанных в законе.

Полагаем, что нельзя согласиться с профессором Н.Г. Ивановым, который утверждает, что, предвидя наступление последствий, субъект сознает развитие причинной связи и характер возможного преступного результата и, следовательно, если предвидение входит в состав сознания, нелепо выделять его наряду с сознанием в качестве очередного элемента умысла1. Это неверно, так как ошибка прогноза предвидения отражается на вине субъекта. Он должен нести ответственность в рамках фактически содеянного и в пределах субъективного вменения.

Осознание общественной опасности деяния и предвидения вероятности общественно опасных последствий осуществляются на рациональном уровне и образуют интеллектуальный момент вины в форме умысла (умышленной вины). Во избежание объективного вменения необходимо учитывать эмоциональное состояние субъекта. Отрицательные эмоции могут парализовать интеллект субъекта, сузить сферу его деятельности, снизить его прогностические возможности.

УК РФ учитывает это только при оценке совершения убийства, а также тяжкого или средней тяжести причинения вреда здоровью в состоянии аффекта (ст. 107 и 113). Но состояние сильного душевного волнения (аффекта) возникает не только при совершении названных преступлений и не только в результате неправомерных действий со стороны потерпевшего. Поэтому интеллектуальный момент вины следует установить исходя из всех обстоятельств совершения преступления, а не презюмировать его, базируясь только на вменяемости лица и его возрасте.

Третьим и наиболее важным признаком умысла является желание или не желание наступления прогнозируемых общественно опасных последствий. По этому признаку прямой умысел существенно отличается от косвенного.

При прямом умысле виновный желает наступления общественно опасных последствий, которые он предполагает достигнуть в результате своих действий (бездействия). Наступившие последствия могут и не отражать конечных целей виновного, а служить лишь средством достижения более отдаленных целей, как преступных, так и непреступных. Примером может служить «заказное» убийство руководителя предприятия с целью занятия его должности. Реализация или не реализация этой конечной цели в данном случае не имеет юридического значения, если виновный пытался достигнуть ее через убийство руководителя.

Принцип вины в уголовном праве играет, пожалуй, наиболее важную роль, поскольку определяет субъективные возможности индивида принимать решение о варианте поведения и объективно - субъективные возможности правоприменителя назначать виновному меру репрессии определенной степени жестокости.

Принцип вины лежит в основе справедливого назначения наказания, применение иных мер уголовно - правовой и уголовно - процессуальной репрессии, применение норм об освобождении от уголовной ответственности или наказания и т.д. Статья 5 УК РФ устанавливает следующие важнейшие для правоприменительной практики положения: «Лицо подлежит уголовной ответственности только за те общественно опасные действия (бездействия) и наступившие общественно опасные последствия, в отношении которых установлена его вина» (ч.1). «Объективное вменение, т.е. уголовная ответственность на невиновное причинение вреда, не допускается» (ч.2). Благодаря ст.24 УК вина в уголовном праве понимается исключительно как умысел и неосторожность. Вместе с тем это не совсем так. Вина есть психическое отношение субъекта к совершаемому.

Прежде всего, принцип вины учитывает психофизиологические особенности субъекта преступления, раскрывающие его возможности и стремления относительно поступка.

Каждый субъект от природы снабжен таким психофизиологическим механизмом, который побуждает его на постоянные поступки. Это может быть почесывание за ухом, покашливание, резкий ответ оппоненту, наконец, преступление. В любое мгновение человек, производит какие - то действия и лишь сон отчасти прерывает его жизнедеятельность. В некоторых случаях человек поступает произвольно, неосознанно. Например, естественной реакцией на неприятный шок от укуса камора будет движение, направленное на прекращение боли. Но, как правило, в большей степени лицо представляет себе совершаемое, детали его поведенческих реакций происходят через сознание. Чаще всего «и это и это в большей мере касается актов преступного поведения» человек совершает целенаправленные мотивированные действия.

Он понимает не только факт запрещенности поступка, но и то, что его поведение социально неодобряемо и вполне реально может причинить вред. Иногда субъект должен представлять, что совершаемое им действие (бездействие) может причинить вред, однако не желает прилагать усилия мозга, из - за халатности или других неоправданных причин, игнорирует необходимость взвешивания минусов и плюсов своего поведения. Таким образом, лицу надлежит нести ответственность не за поступки, не прошедшие через его сознание, а за деяния, о которых он знал, что они могут привести к социально вредным последствиям.

Обобщая вопрос о вине, я, руководствуясь юридической литературой, сделал некоторые выводы. Человек отвечает не за то, что своими действиями причинил вред. Нанесение ущерба, конечно, неприятно. Однако невменяемы причинитель вреда уголовной, как и любой другой, ответственности не подлежит. Такое положение естественно, так как невменяемый не осознает негативность своего поведения, а этот признак служит главным критерием для привлечения лица к ответственности. Следовательно, гражданин должен отвечать за то, что его поведение, причинившее вред, - итог его собственной воли, его сознания.

Он несет ответственность потому, что посчитал выгодным для себя, в ущерб общественной безопасности или безопасности другого человека, удовлетворить собственные потребности противоправным способом. Взвесив приоритеты - совершать преступления или нет - он предпочел остановиться на первом, хотя легко можно было выбрать второй вариант решения проблемы. За такой сознательный выбор, когда человек совершил именно то, что желал совершить, субъект и претерпевает зло наказания. Такой принцип, принцип ответственности за осознанный поступок, называется принципом вины, или иначе принципом субъективного вменения. Принцип вины не сводится только к умыслу или неосторожности.

Такой принцип обозначает меру пренебрежения субъектом общественно значимых норм должного, дозволенного поведения. Понимание принципа вины как меру или степень пренебрежения общезначимыми ценностями или нормами поведения имеет ряд важнейших социально - правовых следствий. Главное в этих следствий заключается в том, что мера пренебрежения может иметь массу оттенков, большое множество степеней, которые необходимо учитывать не только при назначении наказания, но и в процессе квалификации преступления.

Умысел и неосторожность, как строго фиксированные законодательные понятия, не имеют оттенков. Они в определенной мере ригористичны и не позволяют варьировать побуждениями, лежащими в основе любого человеческого поступка.

В современном уголовном российском законодательстве степень пренебрежения общезначимыми ценностями нашла некоторые отражения например, в статьях о преступлениях против личности в разделе преступления против жизни предусмотрены такие составы, как умышленное убийство, максимальный срок наказания за который установлен в пределах от шести до пятнадцати лет (ч.1 ст.105 УК РФ) и также умышленное убийство совершенное в состоянии аффекта (привилегированные убийства), за совершение, которого виновному угрожает максимум три года лишения свободы. Аффект есть побуждение, возникающее внезапно в ответ на стрессовую ситуацию. Импульс, который порабощает волю субъекта и становится доминантой в процессе принятия им решений. Ситуация аффективного убийства несомненно свидетельствует о меньшей степени пренебрежения индивидом общезначимыми ценностями, ибо он вынужден роковым образом подчинится возникшей в сознании психофизиологической доминанте.

Убийство, не обладающее смягчающими манерами, которые свидетельствуют о волевых затруднения субъекта, но, напротив, совершаемое в состоянии, когда все приоритеты взвешены и разделены и преступление являются делаемым итогом разрешения ситуации, показывает крайнюю «криминальную заряженность» субъекта. Купировать её можно лишь, в частности, длительной изоляцией такого индивида от общества. Объективное вменение, запрещенное уголовным законом, заключается в том, что лицу вменяются деяния, которые не проходили через его сознание, поступки, которые он не понимал и при этом не должен был и не мог сознавать.

Такое вменение сродни осуждению стихийных сил), о наблюдалось при феодализме), или общественно опасного поведения животного. Только за действия, которые хотя и причинили вред, но не моли быть в силу тех или иных причин осознаны, ответственность по российскому уголовному законодательству исключена. В противном случае государство в лице правоприменителя уподобилось бы судьям в периода дикости, когда люди наказывались по простому подозрению в колдовстве. Страдали бы невинные, законопослушные люди. В целом же объективное вменение продолжало бы произвол и судейскую вакханалию.

Таким образом, ст.5 УК РФ, по существу, ввела правило, согласно которому субъекту может быть вменено в вину лишь то преступление, по отношению к которому он проявил определенную психическую направленность, выраженную в умысле или неосторожности. Если объективными свойствами совершенное лицом понимает одно преступление, тогда как он желал совершить другое, то действует принцип вины - ответственность наступает только за то деяние, в отношении которого у субъекта была установлена субъективная направленность.

Например, субъект намеривался убить государственного деятеля из мести за его деятельность, но по ошибке убил другого человека, не являющегося государственным деятелем, хотя тот внешне на него похожего. Сталкиваются две нормы уголовного права Особенной части: ст.277, устанавливающая ответственность за посягательство на жизнь государственного или общественного деятеля, и ст.105, устанавливающая ответственность за убийство. В этом случае субъект будет нести ответственность по направленности умысла, т.е. как за посягательство на жизнь государственного деятеля, согласно ст.277 УК РФ (правда, как за неоконченное преступление, поскольку фактически ему не удалось убить государственного деятеля).

Как уже было замечено, субъект отвечает в большей мере не за деяние, а за пренебрежение общезначимыми ценностями, которое находит объективное выражение в поведенческих актах. При этом пренебрежение, применительно к уголовному праву, должно быть не абстрактным (все плохо и нечего нет нового под солнцем), а конкретно определенным, выраженным в направленности сознания на конкретизированный акт поведения. Речь идет об ответственности за желание совершить конкретно определенный противоправный поступок, либо о пренебрежении принятыми в социуме правилами предосторожности которые вылились в определенное преступление. Законодательная трактовка принципа вины в таком контексте позволяет привлекать субъект лишь за такое деяние, в отношении которого он обнаружил умысел или неосторожность.

Важность интерпретации принципа вины не только как степени пренебрежения общезначимыми ценностями, но и как необходимость отвечать за осознанное или «небрежное» совершенное деяние, т.е. деяние, совершенное по небрежности, заключается в частности, в правилах квалификации деяния в случае допущения. Если субъект замыслил совершить одно деяние, но по ошибке совершил другое, тогда принцип вины возлагает на правоприменителя обязанность квалифицировать деяние по направленности умысла субъекта. Принцип вины означает личную ответственность лишь того субъекта, который совершил преступление. Никто, кроме совершившего не может быть привлечен к уголовной ответственности, что очень важно, в частности, при квалификации деяний, совершенных в соучастии.

Например, группа лиц, (соучастники) договорились о совершении кражи. Исполнитель незаконно проник в частный дом, увидел хозяина и убил его. Согласно принципу вины, предполагающего личную ответственность, только соучастник будет нести ответственность за убийство, поскольку оно не выходило в пределы умысла других соучастников. Принцип вины предполагает установление психического отношения субъекта к содеянному именно в той форме, которая предусмотрена нормой УК. Например, в ч.2 ст.38 УК установлено, что субъект может отвечать за превышение мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление, только в случаях умышленного причинения вреда.

Следовательно, если гражданин или представитель власти задержал лицо, совершившее преступление и по неосторожности причинил ему вред, уголовная ответственность исключается. Соблюдение принципа вины предполагает установление всего того объема обстоятельств, которые характеризуют деяние, совершенное субъектом.

Необходимо установить, что в сознание лица, совершившего преступление, входили все те признаки, наличие которого закон связывает с «бытием» конкретного преступного деяния. Так, в п. «в» ч.2 ст.158 УК РФ устанавливает такой признак квалифицирующей кражи, как совершение деяния с незаконным проникновением в жилище и т.п. Принцип вины в данном случае означает, что субъект, совершающий квалифицированную кражу, должен осознавать, что он незаконно проникает не куда - либо, а именно в жилище. И если он при этом ошибается в статусе помещения, то ответственность наступит всё же по направленности умысла как за покушение на преступление, предусмотренное соответствующей нормой.

Принцип вины нормативно закреплен в ст. 5 УК РФ, кᴏᴛᴏᴩая гласит: «1) Лицо, подлежит уголовной ответственности только за те общественно опасные действия (бездействие) и наступившие общественно опасные последствия, в отношении кᴏᴛᴏᴩых установлена его вина. 2) Объективное вменение, то есть уголовная ответственность за невиновное причинение вреда, не допускается». Основой формирования данного принципа будет известный постулат римского права: «Nullum crimen, nulla poena sine culpa» (нет преступления и наказания без вины)

Данный принцип нашел отражение в Модельном кодексе СНГ и в уголовных кодексах многих стран СНГ, за исключением УК Украины. Аналогично российскому закону данный принцип сформулирован в ст. 8 Модельного кодекса, ст. 5 УК Беларуси и ст. 7 УК Азербайджана. Схожим образом закреплен ϶ᴛᴏт принцип в УК Узбекистана: «Лицо подлежит ответственности исключительно за те общественно опасные деяния, в совершении кᴏᴛᴏᴩых будет доказана его вина, в установленном законом порядке». Стоит сказать - положение ϲᴏᴏᴛʙᴇᴛϲᴛʙующего содержания имеется и в УК Казахстана, но закреплено оно не на уровне принципов уголовного права, а в ст. 19 «Вина».

Несколько более подробно изложен он в ст. 7 УК Таджикистана «Принцип личной ответственности и виновности»: «1. Никто не может нести уголовную ответственность иначе, как за ϲʙᴏи собственные деяния, действие или бездействие. 2. Лицо подлежит уголовной ответственности только за те общественно опасные деяния и наступившие общественно опасные последствия, в отношении кᴏᴛᴏᴩых установлена его вина. 3. Объективное вменение, то есть уголовная ответственность за невиновное причинение вреда, не допускается». Принцип личной ответственности и виновности содержится и в УК Кыргызстана, хотя он и не раскрывает его содержания.

УК Грузии не определяет рассматриваемый принцип, но содержание некᴏᴛᴏᴩых статей позволяет установить несомненную значимость вины для уголовной ответственности по ϶ᴛᴏму закону. В частности, ст. 7 основанием уголовной ответственности признает совершение противоправного и виновного деяния, а ст. 25, посвященная регламентации ответственности соучастников, определяет, что исполнители и соучастники преступления подлежат уголовной

ответственности только на основании их собственной вины в совместном противоправном деянии, с учетом характера и степени участия каждого из них в совершении преступления.

Вина - один из центральных институтов уголовного права. Требование ее установления для привлечения к ответственности имеет социально-историческое и сугубо правовое обоснование. Во Всеобщей Декларации прав человека (1948 г.) зафиксировано, что «каждый человек, обвиняемый в совершении преступления, имеет право считаться невиновным до тех пор, пока его виновность не будет установлена законным порядком путем гласного судебного разбирательства, при кᴏᴛᴏᴩом ему обеспечиваются все возможности для защиты» (ч. 1 ст. И) 198 Международный пакт о гражданских и политических правах (1966 г.) подтвердил, что «каждый обвиняемый в уголовном преступлении имеет право считаться невиновным, пока виновность его не будет доказана согласно закону».199 Вслед за данными международными актами Конституция РФ в ст. 49 закрепила: «1. Отметим, что каждый обвиняемый в совершении преступления считается невиновным, пока его виновность не будет доказана в предусмотренном федеральным законом порядке и установлена вступившим в законную силу приговором суда. 2. Обвиняемый не обязан доказывать ϲʙᴏю невиновность. 3. Неустранимые сомнения в виновности лица толкуются в пользу обвиняемого».

Несмотря на ϲʙᴏю особую значимость для правоприменения и фиксацию на уровне принципа уголовного закона, само понятие вины в отечественном законодательстве отсутствует. В главе 5 УК РФ «Вина» ст. 24 говорит исключительно о формах вины: «Виновным в преступлении признается лицо, совершившее деяние умышленно или по неосторожности». Вместе с тем в уголовных кодексах некᴏᴛᴏᴩых стран СНГ нормативное определение вины имеется. Так, ст. 21 УК Республики Беларусь «Вина и ее формы» гласит: «1. Вина - ϶ᴛᴏ психическое отношение лица к совершаемому общественно опасному деянию, выраженное в форме умысла или неосторожности. 2. Виновным в преступлении может быть признано исключительно вменяемое лицо, совершившее общественно опасное деяние умышленно или по неосторожности». Статья 23 УК Украины также

в Международные акты о правах человека. . С. 40-41 э Там же. С. 57.

Принципы уголовного права

определяет: «Виной будет психическое отношение лица к совершаемому действию либо бездействию, предусмотренному настоящим Кодексом, и его последствиям, выраженное в форме умысла или неосторожности».

Концепция вины, являясь сложной и противоречивой, тем не менее, достаточно подробно разработана отечественной юридической наукой. Не углубляясь в анализ понятия и сущности вины, отметим, что в науке обычно выделяются два подхода к ее определению. С позиций оценочной концепции вины она понимается как совокупность обстоятельств, заслуживающих по убеждению суда отрицательной оценки и требующих уголовной ответственности; с точки зрения психологической концепции вины она рассматривается как отношение лица к деянию и его последствиям. Противостояние данных теорий в конечном итоге закончилось их некᴏᴛᴏᴩым сближением, проявляющемся в том, что сторонники психологической теории вины стали признавать наличие некᴏᴛᴏᴩых оценочных компонентов в содержании вины: лицо, совершившее преступление, осознавая общественную опасность ϲʙᴏего деяния, осознает и негативную общественную оценку ϲʙᴏего поведения, а также демонстрирует ϲʙᴏе пренебрежительное отношение к охраняемым законом социальным ценностям. Итогом такого сближения можно признать позицию П. С. Дагеля и Д. П. Котова, согласно кᴏᴛᴏᴩой сущность вины представляет собой отрицательное психическое отношение субъекта к окружающей его социальной действительности, к охраняемым уголовным законом общественным отношениям, интересам, благам, кᴏᴛᴏᴩое ограничено рамками психического отношения к деянию и его последствиям,200 а также утверждение В. В. Мальцева о наличии

социального и психологического аспектов вины.

Исходя из всего выше сказанного, мы приходим к выводу, что время подтвердило состоятельность именно психологической концепции вины, и потому в настоящий период можно констатировать, что наличие психологических аспектов в институте вины будет бесспорным. Этот факт выступает необходимым условием уяснения сущности принципа вины в уголовном

праве. Стоит заметить, что он однозначно утверждает о том, что вина может быть присуща только лицу, обладающему сознанием и волей.

Из ϶ᴛᴏго следует как минимум два требования принципа вины: ответственности в уголовно-правовом порядке подлежат исключительно физические лица, а среди них - только те, кто обладает сознанием и волей. В случае если второе утверждение традиционно рассматривается в рамках анализа принципа вины, то первое - либо вообще не анализируется, либо анализируется в рамках принципа личной ответственности.

Принцип личной ответственности не получил самостоятельного нормативного закрепления в УК РФ, тем не менее в науке он исследован достаточно хорошо. С. Г. Келина и В. Н. Кудрявцев вкладывают в него следующее содержание: 1) преступлением признается акт поведения, совершенный конкретным физическим лицом - индивидом, а не коллективом или социальной общностью; 2) физическое лицо подлежит уголовной ответственности только за то, что было причинено его собственным деянием (действием или бездействием); 3) ответственность и наказание за преступление имеют личный характер, т. е. должны распространяться на лицо, совершившее преступление.202 Представляется, что в самостоятельном существовании данного принципа на уровне уголовного закона нет нужды, поскольку первое из указанных положений будет составной частью принципа вины, третье - входит в содержание принципа справедливости, а второе - несостоятельно ввиду обоснованного существования в УК норм об ответственности лица, отдавшего незаконный приказ, за совершенное в его исполнение преступление, об ответственности организаторов организованных преступных групп за все совершенные группой преступлений, если они охватывались их умыслом.

Исходя из всего выше сказанного, мы приходим к выводу, что первым положением принципа вины будет требование привлечения к уголовной ответственности только физических лиц. Понятие физического лица охватывает граждан, лиц без гражданства и иностранных граждан, в связи с чем некорректным следует признать необоснованное ограничение уголовным законом в целом ряде случаев субъектов уголовно-правовых отно-

200 Дагель П. С, Котов Д. П. Субъективная сторона преступления и ее установление.

Воронеж, 1974. С. 66-67.

201 Мальцев В. В. Принципы уголовного права... С. 219.

202 Келина С. Г. , Кудрявцев В. Н. Принципы советского уголовного права. М., 1988. С 100.

Принципы уголовного права

шений исключительно гражданами. При этом основное предназначение данного требования состоит в создании заслона на пути возможности признания субъектами преступления и уголовной ответственности юридических лиц. Следует отметить, что в проектах УК РФ 1993 и 1994 гг. содержались нормы об ответственности юридических лиц. В частности, в ст. 21 (2) проекта Общей части УК РФ 1994 г. было сказано, что юридическое лицо подлежит уголовной ответственности «при наличии условий, предусмотренных статьей 106 настоящего Кодекса». В части 1 ст. 106 проекта указывалось, что юридическое лицо подлежит уголовной ответственности за деяние, предусмотренное уголовным законом, при перечисленных ниже условиях:

а) оно виновно в неисполнении или ненадлежащем исполнении

прямого предписания закона, устанавливающего обязанность либо

запрет на осуществление определенной деятельности;

б) оно виновно в осуществлении деятельности, не соответст

вующей его учредительным документам или объявленной цели;

в) деяние, причинившее вред либо создавшее угрозу причине

ния вреда личности, обществу или государству, было совершено в

интересах данного юридического лица либо было допущено, санк

ционировано, одобрено, использовано органом или лицом, осуще

ствляющим функции управления юридическим лицом.203 В основу

института уголовной ответственности юридических лиц был поло

жен по большей части опыт зарубежных стран в урегулировании

данного вопроса. Его суть состоит в следующем: 1) разработанная в

доктрине и практике судов стран англосаксонской системы права

теория «строгой» или «абсолютной» ответственности позволяет

привлечь корпорацию к уголовной ответственности за строго опре

деленный круг (статутных) преступлений при отсутствии вины;

2) принцип отождествления, основанный на презумпции того, что

«действия (или бездействие) и психическое отношение к ним со сто

роны некᴏᴛᴏᴩых высших должностных лиц ("контролирующих

должностных лиц"), кᴏᴛᴏᴩые признаются составляющими самое

личность организации, суть поведение и психическое отношение

корпорации как таковой» позволяет привлечь корпорацию к ответственности и за те преступления, в отношении кᴏᴛᴏᴩых требуются доказательства вины.

Вместе с тем привнесение в отечественное законодательство института ответственности юридических лиц, не сопровождаемое разработкой теории статутных преступлений и вины юридического лица, слепое копирование иностранного опыта при отсутствии надлежащих условий и традиций правоприменения нельзя признать оправданными.
Стоит отметить, что основной аргумент сторонников установления уголовной ответственности юридических лиц состоит в установлении гарантий защиты от неправомерных действий юридических лиц, особенно в сфере экономики и природопользования. При этом, по справедливому замечанию И. Э. Звечаровского, «в рамках системы отечественного законодательства реализация идеи "юридические лица - субъекты преступления" мало что даст, так как если та или иная социально-экономическая проблема не решается в рамках, например, гражданско-правового регулирования, то и привнесение в средства и способы ее решения уголовно-правовых начал окажется малоэффективным и создаст исключительно иллюзию решения проблемы, как ϶ᴛᴏ не раз имело ме-

сто в отечественной законодательной практике».

Исходя из всего выше сказанного, мы приходим к выводу, что концепция вины в отечественном уголовном праве не применима к деяниям юридических лиц, а поскольку вина, являясь признаком преступления, органично входит в основание уголовной ответственности, то, следовательно, ей могут подлежать только физические лица, что и закрепляет на принципиальном уровне ст. 5 УК РФ.

Вторым положением принципа вины следует признать правило, зафиксированное в УК Таджикистана и отсутствующее в иных национальных законах. Это правило об ответственности лица только за собственные действия. Стоит заметить, что оно не позволяет «переложить» бремя ответственности за ϲʙᴏи действия (бездействие) на третьих лиц, являясь ϲʙᴏеобразным выражением принципа личной (или персональной) ответственности.

Третьим положением, раскрывающим содержание принципа вины, будет требование привлечения к уголовной ответственно-

203 Подробнее см: Никифоров А С Юридическое лицо как субъект преступления и уголовной ответственности М, 2002 С 8&-8Э.

Там же С 123

Звечаровский И. Э. Указ соч. С. 56

Принципы уголовного права

сти только тех физических лиц, кᴏᴛᴏᴩые обладают сознанием и волей. В уголовном праве наличие данных психических компонентов у лица связывается с его вменяемостью. Не случайно Н. С. Та-ганцев повествовал, что вменяемость субъекта будет краеугольным камнем всех теорий, признающих основанием наказуемости виновное посягательство на правопорядок.206

Судебная практика категорично признает вменяемость предпосылкой виновности лица. «Объективное вменение вины советским уголовным законодательством не допускается» (определение Судебной коллегии Верховного Суда СССР от 22.04.1965 г. по делу М); «ответственность за общественно опасное деяние возможна, если оно совершено умышленно или по неосторожности» (постановление Пленума Верховного Суда СССР от 21. 10. 1963 г. по делу Б.); «обвинение лица в совершении преступления, основанное только на факте наступивших последствий, при отсутствии умышленной или неосторожной вины, представляет собой объективное вменение, чуждое советскому уголовному праву» (постановление Пленума Верховного Суда СССР от 10.10.1964 г. по делу А); «лицо может нести уголовную ответственность за наступившие последствия исключительно в том случае, когда они явились результатом вины - умышленной или неосторожной» (постановление Пленума Верховного Суда СССР от 06.04.1965 г. по делу Т. и др.); «наступившие последствия, находящиеся в причинной связи с действиями обвиняемого, влекут для него уголовную ответственность только при наличии с его стороны вины умышленной или неосторожной» (определение Судебной коллегии Верховного Суда СССР от 03.10.1945 г. по делу С.) - вот только некᴏᴛᴏᴩые из указаний высшей судебной инстанции страны

относительно рассматриваемого вопроса.

Аналогичным подходом отличается и доктрина уголовного права. В частности, В. Г. Павлов пишет: «Вменяемость как признак, характеризующий лицо, совершившее преступление, дает основание ставить вопрос о его виновности, а в дальнейшем, следовательно, об уголовной ответственности и наказании, т. е. установление вменяемости преступника как бы предшествует установлению в соответст-

вии с принципами уголовного закона его виновности, кᴏᴛᴏᴩая доказывается как на стадии предварительного следствия, так и в суде».208 Таким образом, именно реализация решения вменяемого субъекта, обладающего ϲʙᴏбодой воли (ϲʙᴏбодой выбора того или иного - правомерного или противоправного - варианта поведения), действовавшего с осознанием социальной характеристики ϲʙᴏего поступка, может служить основанием для привлечения его к уголовной ответственности.

В связи с признанием ϲʙᴏбоды воли непременным условием привлечения к уголовной ответственности ряд ученых отмечает: «...ɥᴛᴏбы действовать ответственно с позиции уголовного закона, лицо должно, во-первых, знать ϲʙᴏи обязанности, пути и средства их реализации с учетом последствий, к кᴏᴛᴏᴩым может привести их выполнение или невыполнение. Иными словами, адресат уголовного закона, прежде всего, должен иметь возможность получения информации об уголовно-правовых требованиях к его поведению и последствиях их реализации или нереализации».209 В связи с данным утверждается, что «в отношении лица, нарушившего закон по незнанию, если его незнание было обусловлено непреодолимыми для данного лица обстоятельствами, уголовная ответственность должна исключаться».210 Стоит сказать - полагаем, что при верной, в принципе, посылке автором приведенных цитат сделан не вполне верный вывод. В случае если требование об информированности населения о всех предписываемых ему законом правилах поведения понимать так, что все законы и иные нормативные акты должны быть официально опубликованы или иным способом доведены до всеобщего сведения, то ϶ᴛᴏ, безусловно, верно. Это подтверждается и Конституцией РФ, установившей, что неопубликованные законы или нормативные акты не могут применяться на территории России (ст. 15) При этом из ϶ᴛᴏго вовсе не следует, что незнание закона может служить извинительным обстоятельством при решении вопроса о привлечении лица к уголовной ответственности. Непременное знание закона может служить составляющей основания для привлечения к ответственности, если законодательно установленный состав совершенного лицом общественно опасного деяния включает в описание объективной стороны

208 Таганцев Н. С. Русское уголовное право. Лекции. Часть общая. Т. 1. М., 1994. С. 151-152.

207 Вопросы уголовного права и процесса в практике Верховных Судов СССР и РСФСР. 1938-1978. М., 1980. С. 31-32.

Павлов В. Г. Субъект преступления и уголовная ответственность. СПб., 2000. С. 51. Звечаровский И. Э. Указ. соч. С. 60-61. " Там же. С. 61.

Принципы уголовного права

указание на нарушение тех или иных правил или на заведомую незаконность деяния. В ϶ᴛᴏм случае осознание противоправности ϲʙᴏих действий (бездействия) входит в содержание вины, но опять-таки речь здесь не идет об осознании уголовно-правовой противоправности деяния. В качестве примера сошлемся на определение Железнодорожной коллегии Верховного Суда СССР от 26.03.1949 г. по делу Б., где указано, что «выполнение должностным лицом ϲʙᴏих функций с нарушением должностной инструкции не может быть ему поставлено в вину, если оно не было ознакомлено уполномоченными лицами с ϶ᴛᴏй инструкцией».211 Таким образом, знание закона не может быть предпосылкой вины, принцип вины к ϶ᴛᴏму не обязывает.

Следующее требование принципа вины состоит в ограничении ответственности лица рамками его вины. Стоит заметить, что оно весьма удачно сформулировано Ю. И. Ляпуновым и А. Ф. Истоминым: «...не только по отношению к действию (бездействию) и его общественно опасным последствиям, но и ко всем иным юридически значимым обстоятельствам, влияющим на квалификацию содеянного, лицо должно проявить психическое отношение».212 Это требование является, пожалуй, центральным в содержании данного принципа. Рассматривая его, следует отметить, что оно имеет первостепенное значение для определения объема вменяемых в вину поступков и. следовательно, для определения объема возлагаемой ответственности Лицо несет уголовную ответственность исключительно за те ϲʙᴏи преступные намерения, кᴏᴛᴏᴩые реально проявились на практике. Так, Судебная коллегия Верховного Суда СССР в определении от 26.01.1972 г. по делу Т. и др. указала: «По советскому уголовному законодательству преступные мысли, настроения, даже замысел совершить преступление, хотя бы и высказанные в той или иной форме и ставшие известными посторонним (так называемое обнаружение умысла), сами по себе не влекут уголовной ответственности. Закон допускает уголовную ответственность исключительно с того момента, когда намерение лица совершить преступление реализуется в конкретных общественно опасных действиях, направленных на осуществление задуманного посягательства».213 При всем этом реально совершенные телодвижения и наступившие последствия не могут быть поставлены в вину,

если лицо не проявило к ним психического отношения в форме умысла или неосторожности. Свидетельство тому - целый ряд решений высшей судебной инстанции: «Уголовное преследование не может иметь места, если обвиняемый не предвидел и не мог предвидеть наступивших последствий» (определение Судебной коллегии Верховного Суда СССР от 27.08.1954 г. по делу Л.); «обвиняемый не может нести ответственность за последствия, наступившие по не зависящим от него обстоятельствам, кᴏᴛᴏᴩые он по обстоятельствам дела не мог предвидеть и устранить» (постановление Пленума Верховного Суда СССР от 02. 01. 1948 г. по делу Б.);214 «невиновное причинение вреда- казус (случай) имеет место, если лицо не предвидело общественно опасных последствий ϲʙᴏего действия или бездействия и по обстоятельствам дела не должно было и не могло их предвидеть» (определение Судебной Коллегии Верховного Суда РФ от 03. 06. 1993 г. по делу Д.) 215 На примере умышленных преступлений сказанное можно представить следующим образом (см. схему 6)

Не стоит забывать, что вариант А схемы 6 демонстрирует, что в случае наступления последствий, кᴏᴛᴏᴩые не входили в предметное содержание вины лица, совершившего преступление, его ответственность ограничивается рамками исключительно тех последствий, кᴏᴛᴏᴩые оно предвидело, желало или допускало, т. е. рамками вины.

Не стоит забывать, что вариант Б1 схемы 6 иллюстрирует иную ситуацию. В случае, если в содержание вины лица, совершившего то или иное деяние, входило предвидение, желание или допущение каких-либо общественно опасных последствий, кᴏᴛᴏᴩые реально не наступили, его ответственность ограничивается реально совершенным и причиненным.

Единый объем предметного содержания вины и признаков реально совершенного деяния будет непременным условием квалификации содеянного как оконченного преступления; в то время как несовпадение данных объемов дает основание для квалификации содеянного либо как покушения на преступление, либо как непреступного деяния. Исходя из всего выше сказанного, мы приходим к выводу, что установление психического отношения к конструктивным признакам состава преступления имеет первоочередное значение для квалификации деяния.

Вопросы уголовного права и процесса... С. 209.

212 Уголовное право. Общая часть. Учебник / Под ред. Н. И. Ветрова, Ю. И. Ляпунова.

213 Вопросы уголовного права и процесса... С. 31.

" Там же. С. 37

іам же. и. а.

Судебная практика по уголовным делам: В 2 ч. Ч. 2: Разъяснения по вопросам Об-

Й и Особенной части Уголовного кодекса Российской Федерации. М., 2001. С. 120-

Принципы уголовного права

Не предвидится

последствие 2

Не стоит забывать, что вариант А

осознается	предвидится		желается, допускается

действие (бездействие)	причинная связь	последствие 1

Объем ответственности

Не стоит забывать, что вариант Б

осознается		предвидится	желается.
			допускается
				Последствие
действие)


	Объем ответственности

Схема 6. Уместно отметить, что определение границ уголовной ответственности согласно принципу вины (в умышленных преступлениях)

Исключая выше сказанное, выявление глубины ϶ᴛᴏго отношения (понимаемого в науке как степень вины), а также установление психического отношения к признакам, не входящим в состав преступления (например, к отягчающим наказание обстоятельствам), служат предпосылкой назначения справедливого наказания. Еще в 30-х годах Н. В. Крыленко писал: «наказывая, мы всегда будем исходить из того, насколько ϶ᴛᴏт человек "виноват", т. е. насколько в пределах, кᴏᴛᴏᴩые от него зависели, он сознательно и умышленно или по грубой небрежности, или преступной самонадеянности нарушил установленные пролетарской властью запреты».216 Подтверждается ϶ᴛᴏ требование и современными исследователями. В частности, Т. В. Кленова также указывает, что «принцип виновной ответственности в уголовном праве предполагает... назначение наказания с учетом вины, без объективного вменения».217

Еще одним положением принципа вины в уголовном праве является требование о законодательном урегулировании вопроса об установлении формы вины в том или ином составе преступления. Надо отметить, что ϶ᴛᴏ требование впервые и ненадолго было соблюдено в УК РФ 1996 г. до внесения в него изменений Законом от 20 мая 1998 г. Речь идет о содержании ч. 2 ст. 24 УК РФ, кᴏᴛᴏᴩая в изначальной редакции устанавливала правило, по кᴏᴛᴏᴩому «деяние, совершенное по неосторожности, признается преступлением только в том случае, когда ϶ᴛᴏ специально предусмотрено ϲᴏᴏᴛʙᴇᴛϲᴛʙующей статьей Особенной части настоящего Кодекса». Отметим, что тем самым на законодательном уровне было установлено, что если в тексте статьи Особенной части УК нет указания на неосторожность, то, следовательно, предусмотренное в ней деяние может быть совершено только умышленно. Вопросы определения формы вины в составе преступления были урегулированы законодателем. Сегодня ситуация изменилась. С учетом внесенных изменений ч. 2 ст. 24 УК РФ сформулирована следующим образом: «Деяние, совершенное только по неосторожности, признается преступлением исключительно в том случае, когда ϶ᴛᴏ специально предусмотрено ϲᴏᴏᴛʙᴇᴛϲᴛʙующей статьей Особенной части настоящего Кодекса». В ϲᴏᴏᴛʙᴇᴛϲᴛʙии с данным форма вины в преступлении определяется иначе. Схематично требование ст. 24 можно представить следующим образом (см. схему 7).

неосторожность

Формальный состав преступления

едвойная» форма вины

Есть указание на мотив и цель

Нет указания на і мотив и цель

неосторожность

«двойная» форма вины

Схема 7. Уместно отметить, что определение формы вины в преступлении

В науке неоднократно обращалось внимание на некорректность, стилистическую неточность, неоправданность, нецелесообразность данной нормы.218 При этом полагаем, что речь должна идти не об изъятии ее из текста закона, а скорее, наоборот, о ее дальнейшей разработке и совершенствовании.
Стоит отметить, что осознавая, что разработка рекомендаций по совершенствованию текста ч. 2 ст. 24 УК РФ будет темой самостоятельного исследования, отметим исключительно, что на уровне принципиального положения уголовного закона важна сама идея законодательного урегулирования вопроса о форме вины в том или ином составе преступления.

218 Звечаровскип И Э. Указ. соч. С 64-65, Мальцев В. В. Принципы уголовного права... С. 201-205, и др.

Исходя из всего выше сказанного, мы приходим к выводу, что содержание принципа вины раскрывается в уголовном праве посредством следующих положений: уголовной ответственности подлежит только физическое лицо и только за ϲʙᴏе собственное поведение; уголовной ответственности подлежит исключительно вменяемое и достигшее определенного возраста лицо; для квалификации содеянного как преступления крайне важно установить наличие психического отношения ко всем конструктивным признакам объективной стороны состава преступления; форма вины в том или ином составе преступления должна быть установлена законодательно.

Исходя из ϶ᴛᴏго, принцип вины в УК РФ может быть представлен в следующей редакции.

Статья 5. Принцип вины

Уголовной ответственности подлежит только физическое,

вменяемое, достигшее определенного возраста лицо.

Лицо подлежит уголовной ответственности только за те со

вершенные им лично или в соучастии с другими лицами обществен

но опасные действия (бездействие) и наступившие общественно

опасные последствия, в отношении кᴏᴛᴏᴩых установлена его вина в

форме умысла или неосторожности.

Объективное вменение, то есть уголовная ответственность за

невиновное причинение вреда, не допускается.

Форма вины в преступлении определяется настоящим Кодек

Вина: понятие, формы, виды. Преступление с двумя формами вины.

1) Вина - психическое отношение лица к совершаемому им общественно опасному деянию (а также его последствиям, если речь идет о преступлении с материальным составом), предусмотренному уголовным законом.

Вина является одним из принципов, закрепленных в УК (ст. 5). Данный принцип означает, что лицо подлежит уголовной ответственности только за те общественно опасные деяния и наступившие общественно опасные последствия, в отношении которых установлена его вина. Объективное вменение, то есть уголовная ответственность за невиновное причинение вреда, не допускается.

Социальную сущность вины составляет антисоциальная (при умысле) или недостаточно выраженная социальная установка лица (при неосторожности) относительно важнейших ценностей общества.

Видами умысла УК (ст. 25) называет:

Прямой умысел;

Косвенный умысел.

прямым умыслом , если лицо:

Предвидело возможность или неизбежность наступления общественно опасных последствий;

Желало их наступления.

В преступлениях с формальным составом лицо:

Осознавало общественную опасность своего деяния;

Желало его совершить.

Осознание общественной опасности деяния и предвидение возможности или неизбежности наступления общественно опасных последствий являются интеллектуальными элементами прямого умысла , а желание - его волевым элементом .

Преступление признается совершенным с косвенным умыслом , если лицо:

Осознавало общественную опасность своего деяния;

Предвидело возможность наступления общественно опасных последствий;

Не желало, но сознательно допускало эти последствия либо относилось к ним безразлично.

В преступлениях с формальным составом косвенный умысел исключается.

Осознание общественной опасности своего деяния (первый интеллектуальный элемент ) при косвенном умысле имеет то же содержание, что и при прямом умысле. Однако характер предвидения наступления общественно опасных последствий (второго интеллектуального элемента ) при косвенном умысле имеет свое отличие: лицо предвидит только возможность наступления общественно опасных последствий.

Сознательное допущение общественно опасных последствий или безразличное к ним отношение - волевой элемент косвенного умысла. Именно в волевом элементе заключается основное различие между прямым и косвенным умыслом.

В науке существуют и другие классификации умысла. Так, по моменту возникновения выделяют заранее обдуманный умысел и внезапно возникший умысел. Последний также делится на виды: простой и аффектированный умысел.

В зависимости от степени определенности представлений субъекта о фактических и социальных свойствах деяния выделяют конкретизированный (определенный) умысел и неконкретизированный (неопределенный) умысел. В свою очередь, конкретизированный умысел делят на простой и альтернативный.

Преступления, совершенные с альтернативным и неконкретизированным умыслом, следует квалифицировать в зависимости от фактически наступивших общественно опасных последствий.

Виды умысла имеют важное значение для классификации преступлений, их квалификации, а также индивидуализации наказания.

УК говорит о двух видах неосторожности (ст. 26):

Легкомыслии;

Небрежности.

легкомыслию , если лицо:

Предвидело возможность наступления общественно опасных последствий своего деяния;

Но без достаточных к тому оснований самонадеянно рассчитывало на предотвращение этих последствий.

Легкомыслие в преступлениях с формальным составом исключается.

Интеллектуальный элемент легкомыслия - предвидение возможности наступления общественно опасных последствий своих действий (бездействия). Однако в отличие от косвенного умысла (когда виновный предвидит реально) при легкомыслии возможность предвидится как абстрактная.

Волевой элемент легкомыслия - самонадеянный расчет на предотвращение общественно опасных последствий. Именно в этом элементе заключается главное отличие легкомыслия от косвенного умысла (при котором лицо одобрительно относится к наступлению общественно опасных последствий).

Преступление признается совершенным по небрежности , если лицо: не предвидело возможности наступления общественно опасных последствий своего деяния, хотя при необходимой внимательности и предусмотрительности должно было и могло предвидеть эти последствия.

Небрежность в преступлениях с формальным составом может иметь место.

Интеллектуальный элемент небрежности - непредвидение возможности наступления общественно опасных последствий своего деяния при наличии обязанности и возможности такого предвидения. Долженствование означает объективный критерий, а возможность предвидения - субъективный критерий небрежности. Для привлечения лица к ответственности необходимо наличие обоих критериев.

Волевой элемент небрежности - отсутствие волевых усилий для предотвращения наступления таких последствий. Преступление признается совершенным только по неосторожности, если неосторожность специально названа в норме Особенной части УК.

Формы и виды вины	Интеллектуальный элемент	Волевой элемент
Прямой умысел	Осознание общественной опасности совершаемого деяния, предвидение неизбежности или реальной возможности наступления общественно опасных последствий	Желание наступления этих последствий
Косвенный умысел	Осознание общественной опасности совершаемого деяния, предвидение реальной возможности наступления общественно опасных последствий	Отсутствие желания наступления этих последствий, но сознательное их допущение или безразличное к ним отношение
Преступное легкомыслие	Предвидение абстрактной возможности наступления общественно опасных последствий	Самонадеянный (без достаточных к тому оснований) расчет на их предотвращение
Преступная небрежность	Непредвидение общественно опасных последствий совершаемого деяния	Отсутствие волевых усилий, направленных на то, чтобы предвидеть наступление этих последствий

Если лицо, совершившее деяние, не осознавало и по обстоятельствам дела не могло осознавать общественной опасности своего деяния либо не предвидело возможности наступления общественно опасных последствий и по обстоятельствам дела не должно было или не могло их предвидеть, деяние признается совершенным невиновно . Оно также признается совершенным невиновно, если лицо хотя и предвидело возможность наступления общественно опасных последствий своего деяния, но не могло предотвратить эти последствия в силу несоответствия своих психофизиологических качеств требованиям экстремальных условий или нервно-психическим перегрузкам.

Иногда в результате совершения умышленного преступления причиняются тяжкие последствия, которые не охватывались умыслом лица, но которые по закону влекут более строгое наказание. Поскольку отношение к этим последствиям характеризуется неосторожной формой вины (легкомыслием или небрежностью), речь в таких случаях идет о преступлениях с двумя формами вины . В целом такие преступления признаются совершенными умышленно (ст. 27 УК).

Презумпция невиновности как принцип уголовно-процессуального права и бремя доказывания виновности.

Презумпция (лат. praesumptio) – 1) предположение, основанное на вероятности; 2) юр. признание факта юридически достоверным, пока не будет доказано обратное.

Принцип презумпции невиновности закреплен в ст. 49 Конституции РФ, ч. 1 которой гласит: «Каждый обвиняемый в совершении преступления считается невиновным, пока его виновность не будет доказана в предусмотренном федеральным законом порядке и установлена вступившим в законную силу приговором суда».

Презумпция невиновности является общепризнанной гарантией прав человека и закреплена во многих международно-правовых актах, например, в ст. 11 Всеобщей декларации прав человека, ст. 6 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод, ст. 14 Международного пакта о гражданских и политических правах.

Длительное время, несмотря на ратификацию СССР ряда международных актов, отражавших этот принцип, презумпция невиновности не имела законодательного закрепления, хотя отдельные ее положения были отражены в Конституции СССР 1977 г., УК и УПК РСФСР. Впервые понятие презумпции невиновности было сформулировано в законодательстве СССР, а именно в Основах законодательства о судоустройстве 1989 г.

В УПК этот принцип закреплен в ст. 14, однако этим его законодательная регламентация не исчерпывается. Многие положения как Общей, так и Особенной частей УПК обусловлены действием именно этого принципа и представляют собой различные формы его проявления в уголовном судопроизводстве (например, ч. 4 ст. 302, ч. 5 ст. 348 УПК и др.).

Презумпция невиновности действует не только в отношении обвиняемого, но также в отношении подозреваемого и любого иного лица.

Назначение презумпции невиновности состоит в процессуальном сдерживании субъектов уголовного судопроизводства, ведущих производство по делу, а также любых иных лиц в отношении обвиняемого (подозреваемого), что обеспечивает всестороннее и полное исследование обстоятельств дела, исключает обвинительный уклон, защищает права лица, привлеченного к уголовной ответственности. Презумпция невиновности рассматривается Европейским Судом по правам человека не только как принцип уголовного судопроизводства, но и как «конкретное и реальное» право обвиняемого считаться невиновным до процессуального момента, определенного п. 2 ст. 6 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод .

Поскольку «требование беспристрастности суда является отражением этого... принципа», Европейский Суд рассматривает презумпцию невиновности еще и как один из элементов права на справедливое судебное разбирательство. В решении по делу Девеер против Бельгии отмечается: «Презумпция невиновности, воплощенная в п. 2... является наряду с другими правами составными элементами понятия справедливого судебного разбирательства по уголовным делам» .

Содержание презумпции невиновности состоит в том, что в силу прямого предписания Конституции РФ и уголовно-процессуального закона лицо, в отношении которого осуществляется уголовное преследование, считается невиновным, вплоть до определенного законом момента, независимо от убеждения лиц, ведущих производство по делу. Конечно, участники уголовного судопроизводства на стороне обвинения (следователь, дознаватель и др.) могут быть убеждены в виновности определенного лица, что и является основанием, например, привлечения его в качестве обвиняемого, однако обвиняемого невиновным считает закон, который связывает возможность признания лица виновным только со справедливым порядком судебного разбирательства уголовного дела, на котором каждое доказательство виновности лица в совершении преступления публично подвергается полному, всестороннему и объективному исследованию независимым судом с участием сторон и на основе осуществления всех принципов уголовного процесса.

Только в момент вступления в законную силу обвинительного приговора суда осужденный может считаться виновным в совершении преступления и подвергаться мерам уголовного наказания. Однако до этого момента любые публичные утверждения о виновности лица либо ограничение прав обвиняемого (например, жилищных, трудовых и др.), применяемые к лицам, виновным в совершении преступлений, будут нарушением этого принципа.

По делу Аллене де Рибемон против Франции Европейский Суд по правам человека признал нарушающим п. 2 ст. 6 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод сообщение высокопоставленным должностным лицом полиции на пресс-конференции о том, что заявитель является подстрекателем убийства. Суд подчеркнул, что здесь явно налицо заявление о виновности, которое, с одной стороны, побуждало общественность поверить в нее, а с другой – предваряло оценку фактов дела компетентными судьями. По мнению Европейского Суда, презумпция невиновности не может препятствовать властям информировать общественность о ведущихся уголовных расследованиях, но она требует, чтобы власти делали это сдержанно и деликатно. В решении по делу Дактарас против Латвии Европейский Суд не признал нарушением презумпции невиновности утверждение обвинителя о доказанности виновности заявителя в решении по ходатайству защиты о прекращении дела, поскольку оспариваемое утверждение было сделано обвинителем не в контексте независимого судебного разбирательства, не в качестве официальной инстанции на пресс-конференции, но только в целях обоснования решения на предварительной стадии процесса, как ответ на требование заявителя прекратить уголовное преследование. Европейский Суд не находит нарушения презумпции невиновности, если власти «заявляют о наличии подозрений, об аресте соответствующих лиц, о признании ими своей вины...» .

Обвиняемый может быть признан виновным только в том случае, если его вина будет доказана «в соответствии с законом», т.е. надлежащими субъектами (государственным, частным обвинителем), по установленной законом процедуре (гласное, состязательное судебное разбирательство), с соблюдением всех прав обвиняемого. Надо обратить внимание на тесную связь презумпции невиновности с правом обвиняемого на защиту.

Презумпция невиновности нарушается, если виновность обвиняемого не была доказана по закону и, особенно в случаях, когда он не имел возможности осуществить свои права на защиту. Виновность лица в совершении преступления может устанавливаться только приговором суда, вступившим в законную силу. Конституционным Судом РФ отмечается, что решение о прекращении уголовного дела по нереабилитирующему основанию не может подменять приговор суда и не является актом, которым устанавливается виновность обвиняемого (постановление Конституционного Суда РФ от 28 октября 1996 г. № 18-П по делу о проверке конституционности ст. 6 УПК РСФСР в связи с жалобой гр-на Сушкова ).

Из содержания презумпции невиновности следует, что подозреваемый или обвиняемый не обязаны доказывать свою невиновность, бремя доказывания обвинения и опровержения доводов, приводимых в защиту подозреваемого или обвиняемого, лежит на стороне обвинения (ч. 2 ст. 14 УПК). Это означает, что отказ обвиняемого или подозреваемого от дачи показаний не должен влечь для них никаких негативных последствий, ни как подтверждение их виновности, ни как обстоятельство, отягчающее наказание. Такой отказ не должен оцениваться и как воспрепятствование производству по уголовному делу и не может являться основанием избрания в отношении лица меры пресечения. В решении по делу Саундерса Европейский Суд сформулировал позицию, состоящую в том, что право обвиняемого хранить молчание «не распространяется на использование в уголовном процессе материалов, которые могут быть получены от обвиняемого независимо от его воли принудительным путем, как-то inter alia: изъятие... документов, получение образцов крови... и кожного покрова для проведения анализа ДНК» .

Вместе с тем обвиняемый вправе участвовать в доказывании по делу, т.е. представлять документы, ходатайствовать о допросе свидетелей, давать оценку собранным по делу доказательствам и т. д.

Презумпция невиновности предполагает, что виновность обвиняемого должна быть доказана без неустранимых сомнений достаточной совокупностью допустимых и достоверных доказательств.

Именно поэтому все сомнения в виновности обвиняемого, которые не могут быть устранены в порядке, установленном УПК, толкуются в пользу обвиняемого (ч. 3 ст. 49 Конституции РФ, ч. 3 ст. 14 УПК). В постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 29 апреля 1996 г. № 1 «О судебном приговоре» отмечается, что «по смыслу закона в пользу подсудимого толкуются не только неустранимые сомнения в его виновности в целом, но и неустранимые сомнения, касающиеся отдельных эпизодов предъявленного обвинения, формы вины, степени и характера участия в совершении преступления, смягчающих и отягчающих ответственность обстоятельств». По этой же причине обвинительный приговор не может быть основан на предположениях (ч. 4 ст. 14 УПК), а в оправдательный приговор запрещается включать формулировки, ставящие под сомнение невиновность оправданного.

Согласно одному из решений Конституционного Суда РФ неустранимость сомнений в виновности обвиняемого имеет место не только тогда, когда установлено объективное отсутствие достаточных доказательств виновности, но и тогда, когда при возможном их существовании сторона обвинения не принимает мер к их получению. Суд в таких ситуациях не должен по собственной инициативе восполнять недостатки в доказательствах обвинения, поскольку не может выполнять обвинительной функции .

Помимо бремени доказывания виновности (т.е. факта совершения преступного деяния именно данным лицом), на обвинителе лежит общее бремя доказывания обстоятельств, относящихся ко всем элементам и признакам состава инкриминируемого преступления, а также всех иных обстоятельств, подлежащих, согласно ст. 73, доказыванию по уголовному делу. Обвинитель несет также бремя опровержения доводов стороны защиты в отношении названных обстоятельств. Однако это касается не голословных утверждений обвиняемого, защитника и других лиц, выступающих на стороне защиты, а только тех, в подтверждение которых приводятся хотя бы какие-нибудь разумные аргументы и объяснения. В противном случае обвинению пришлось бы столкнуться с непосильной задачей опровержения любого, даже самого невероятного и фантастического довода защиты. Так, например, если защитой выдвигается утверждение о невменяемости обвиняемого, она должна в подтверждение этого привести конкретные обстоятельства. Для стороны защиты это не бремя доказывания, ибо ей не обязательно доказать невменяемость с полной несомненностью – достаточно, чтобы относительно нее оставались хотя бы разумные сомнения.

Вместе с тем в УПК РФ предусмотрено и специальное бремя доказывания, которое не обязательно лежит на обвинителе. В соответствии с ч. 4 ст. 235 при рассмотрении ходатайства об исключении доказательства, заявленного стороной защиты на том основании, что доказательство было получено с нарушением требований УПК, бремя опровержения доводов, представленных стороной защиты, лежит на прокуроре, что соответствует общему правилу. Однако в остальных случаях бремя доказывания лежит на стороне, заявившей ходатайство. Другими словами, если сторона защиты заявит ходатайство не об исключении недопустимых доказательств, а какое-либо другое (например, об отсутствии оснований для содержания обвиняемого под стражей), бремя доказывания ложится на нее.

С презумпцией невиновности также связывают правило о том, что признание обвиняемым своей вины может быть положено в основу обвинительного приговора только при подтверждении его другими доказательствами по делу (ч. 2 ст. 77 УПК).

Приговор суда по ранее рассмотренному уголовному делу не имеет преюдициальной силы в части предрешения виновности лиц, не участвовавших в рассмотрении этого дела. Это обусловлено действием принципа презумпции невиновности, из которого следует, что виновность лица должна быть доказана в ходе самостоятельного судебного разбирательства, с предоставлением подсудимому права защищаться от предъявленного обвинения. В п. 7 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29.04.1996 № 1 «О судебном приговоре» отмечается, что поскольку «разбирательство дела в суде производится только в отношении подсудимых, суд не должен допускать в приговоре формулировок, свидетельствующих о виновности в совершении преступления других лиц». Там же подчеркивается, что «если дело в отношении некоторых обвиняемых выделено в отдельное производство, в приговоре указывается, что преступление совершено подсудимым совместно с другими лицами, без упоминания их фамилий».

Таким образом, принцип охватывает следующие идеи правосудия:

1. невиновный не должен быть привлечен к уголовной ответственности;

2. лицо признается обвиняемым только на основаниях и в порядке, установленном законом;

3. обязанность доказывания вины лежит на обвинителе, а не на обвиняемом;

4. обстоятельства должны быть исследованы всесторонне, полно и объективно, недопустим односторонний обвинительный подход;

5. лицо не обязано доказывать свою невиновность (ч. 2 ст. 49 Конституции);

6. запрещается домогаться показаний лица путем пыток, жестокого обращения и других незаконных методов ведения следствия;

7. лицо может быть признано виновным, если его виновность доказана в судебном разбирательстве. Недоказанная виновность по своим правовым последствиям равнозначна доказанной невиновности;

8. все сомнения толкуются в пользу обвиняемого (ч. 3 ст. 49 Конституции, ППВС РФ от 29.04.1996 № 1 «О судебном приговоре»);

9. при недостаточности доказательств и невозможности собирания дополнительных доказательств дело прекращается или выносится оправдательный приговор;

10. никто не может быть признан виновным, подвергнут уголовному наказанию иначе, как по приговору суда в соответствии с законом. Приговор – это единственный процессуальный документ, устанавливающий виновность подсудимого.

Вина: понятие, формы, виды. Преступление с двумя формами вины

Похожие работы на - Появление и развитие принципа вины в российском уголовном праве

Понятие правового принципа

Понятие и форма уголовно-правового принципа

Понятие и содержание вины

Понятие, содержание и уровни реализации уголовно- правового принципа вины